— Ну же, давай, примерь, – говорит Джексон, прислонившись спиной к стене возле моего окна, его руки скрещены. — Я не буду смотреть. Много.
На его лице расцветает усмешка, но быстро вянет, когда он переводит взгляд на мои глаза. При виде Джексона, я вспоминаю все детали занятия. Мне плохо. Я чувствую себя жалкой. Во мне бушует водоворот эмоций, и почему-то мне кажется, что этот мальчик – единственный, кто может меня понять.
Я позволяю себе встретиться с ним взглядом.
— Разве ты не должен быть хоть немного менее задиристым? Особенно после прошлой ночи? И ты можешь перестать вести себя, как самонадеянный мальчишка. Я знаю, что ты не такой.
Он пристально смотрит на меня в течение секунды.
— С ней я всё уладил. Или я должен сказать ей. И я не… Что случилось? – спрашивает он.
— Ей? Кому… Маккензи? – я должна была догадаться, что она подслушивает снаружи.
— Забудь о Кензи. Что случилось?
— Я узнала, что происходит в третьей лаборатории, – говорю я, ставя коробку с платьем на пол. Я вкратце рассказываю ему о второй половине своего дня, которая включала в себя пожилую женщину, которая, скорее всего, будет сниться мне в кошмарах ещё ни одну неделю. Джексон идёт вперёд, выражение его лица противоречиво, затем он останавливается и снова прислоняется к стене, скрещивая руки.
— Мы с этим разберёмся, Ари, – произносит он.
Я смотрю вниз.
— Это было ужасно. То, что мы делаем…
— Эй. – Он открывает рот, чтобы сказать что-то ещё, но слова застревают, когда его глаза пробегают по моему лицу. Должно быть, я выгляжу разбитой.
Джексон прочищает горло и отводит взгляд.
— Ты что-нибудь заметила? Например, что они планируют делать в тех камерах?
Я качаю головой; всё моё тело словно онемело, оно опустошено.
— Нет, ничего. – Я прохожу к кровати и сажусь, понимая, что ещё совсем не время для Лишения, интересно, что Джексон планирует делать в течение следующего часа, или около того.
— Знаю, я рано. Я думал, мы могли бы… поговорить. Будет нормально, если я останусь? – спрашивает он, его голос более уязвимый, чем тот, к которому я привыкла.
Я изучаю его.
— Думаю, да, – соглашаюсь я, возясь с верёвкой на краю рубашки.
Джексон колеблется, чувствуя моё беспокойство, и в итоге садится рядом со мной, прислоняясь к изголовью кровати.
Несколько секунд мы сидим в тишине, прежде чем я говорю:
— Ты можешь рассказать мне о Лог? Мне всегда было интересно, что она из себя представляет. Она другая? Или такая же?
Он смотрит на меня, улыбаясь при упоминании Лог
— Она прекрасна круглый год. Небеса пурпурно-синие; трава всегда зелёная. Мы не загрязняем окружающую среду. И логиане… – он останавливается на секунду, словно их упоминание отзывается в нём болью. — Они чисты во всех отношениях. Логиане, по своей природе, не такие, как Зевс. Ну, не такие, как Зевс сейчас.