«Наша Ликочка теперь – в Стенфорде. Да-да, том самом. Из первого списка…»
И все. Гейм овер, как говорится.
Хорошо хоть скайп есть…
Санёк сидел, понурясь, погруженный в печаль сердечную… И тут что-то произошло.
Вырубился свет. Полностью. И вагончик рухнул в пропасть. Мгновение невесомости. Самой настоящей – Санёк даже приподнялся над сиденьем, успев, впрочем, вцепиться в поручень, затем возникло странное, совершенно нереальное ощущение, будто Санька перевернуло пару раз через голову. Как на американских горках, но без перегрузки, а наоборот. И тут же рвануло вверх. Так, что задницу в диванчик вдавило. Затем – глухой тяжелый удар…
И все наладилось. Свет зажегся, правильная тяжесть восстановилась, а чувство реальности вернула свирепая ругань Юрия Игоревича.
Пока Фёдрыч показывал Сеньку разные приемы, Гучко похрапывал на диванчике. Ну и свалился.
Не ушибся (пол был мягкий, упругий), но остался очень недоволен. И этого не скрывал.
А в следующую минуту дверь открылась, и внутрь хлынул живой солнечный свет. Приехали.
– Мы прибыли на Свободную территорию проекта «Большая Игра», – известил динамик. – Просим пассажиров покинуть модуль.
Покинули.
– Ну ни фига себе! – воскликнул Санёк, выйдя из вагончика и глядя на столпотворение внизу. – Вот это базар!
Глава третья
Добро пожаловать в Большую Игру
Они стояли на небольшом перроне. Позади – гранитная скала, ровная, без зацепок, высотой в добрых полсотни метров. Не просто скала – каменная стена, уходящая в обе стороны, плавно загибаясь внутрь гигантской каменной подковой. С правой стороны от перрона в граните прорублен тоннель, из которого выходили рельсы. Слева – еще один тоннель, в который рельсы уходили. Или наоборот: тоннели были абсолютно симметричны. Сразу за перроном располагалось то, что Санёк с ходу окрестил базаром. Беспорядочное смешение торговых рядов, лавочек, палаток. За ними виднелись одноэтажные домики, а дальше – здания покрупнее, этажа эдак в три-четыре, радующие глаз крышами самых разных форм и расцветок.
И пестрое торговое скопище, и дома за ним насквозь прорезала идеально прямая, посыпанная гравием дорога, в конце которой поблескивала синяя водная гладь.
Отвесные скалы – с трех сторон и великолепное озеро – с четвертой. А между ними – город, больше похожий на старинную часть какой-нибудь Малаги, чем на современный поселок.
Впечатляющее зрелище.
Не менее впечатляющими были три могучих лба в одинаковой черной форме, с одинаковыми черными круглыми шлемами, надвинутыми по самые брови. Туловища трех местных чудо-богатырей были охвачены блескучими ремнями поясов и портупеями. На шевронах серебром горел мосластый кулак, сцапавший стилизованную молнию, а на выразительных лицах столь же ярко горела суровая решимость вышибать зубы и сворачивать скулы всем, кто покусится.