«Зомби, самый настоящий зомби!..»
Обезглавленное тулово, такое же пустое, уже вслепую размахивало клешнями, по-скорпионьи выгибало хвост, чтобы зацепить противника иззубренной стрелой. Кратов с размаху рубил по нему, содрогаясь от омерзения, смешанного с жутковатой оторопью. Потом догнал корчащийся хвост, который еще жил и пытался уползти под кресло, и растоптал его.
Пчела прекратила возню, подобрала лапы и застыла.
Кратов шагнул к ней, поигрывая мачете.
– Как бы я хотел… – сказал он непослушными губами. – Если бы можно было…
Он остановился на полдороге.
«Нельзя, – подумал он. – Ничего тебе нельзя. После того, что ты натворил. А ей можно все. Справедливость на ее стороне. И это не ты будешь мстить ей за Фроста, а она тебе. И за улей, и за себя. Да и за Фроста, кстати, тоже. Господи, смилуйся над нами».
12.
Варданов, по-прежнему на цыпочках, появился за его спиной.
– Ну как, успешно? – спросил он негромко.
Костя кивнул. В огромном «галахаде», едва вписывавшемся в тесный коридор, с мачете наперевес он ощущал себя чрезвычайно нелепо.
– Теперь я могу туда зайти?
– Да… если хотите.
Варданов отстранил его и, потоптавшись на пороге, вошел в каюту Фроста. Кратов молча наблюдал за ним – отчужденно, будто из зрительного зала. Светофильтр, все еще надвинутый на шлем, лишь усугублял его отстраненность от происходящего. Ксенолог потерянно бродил между разбросанными вещами, с опаской поглядывая под ноги. Возле пчелы он ненадолго задержался.
– Идиотское положение, – сказал Варданов, выходя наконец.
Он был бледен. Когда его рука дернулась, чтобы машинально помассировать виски, видно было, как мелко дрожат пальцы.
– Нужно что-то предпринять, – продолжал он. – Нельзя оставлять все как есть, – Варданов криво усмехнулся. – Помните, у Шекспира: «Средь поля битвы мыслимы они, а здесь не к месту, как следы резни…» А я даже не знаю, что нужно делать.
– Я тоже, – признался Костя. – Может быть, поместить ЭТО в холодильную камеру?
– Да, конечно, – кивнул Варданов. – Но прежде следует освободить камеру от всевозможных экспонатов. Курт использовал ее для своих целей. И, очевидно, не совсем по назначению. Займитесь этим, а я здесь… приберусь.
Камера и в самом деле была загромождена прозрачными капсулами, общим числом десятка полтора, в которых Фрост хранил добытых им ранее местных тварей. Тут были и небольшой красный равноног, и парочка красных шипоносов, и диковинный красный же рогатый щитоголов, и еще какие-то красные инсектоиды, названий которых Костя не знал… Избавившись от скафандра, он сгружал покрытые изморозью капсулы на тележку и переправлял их в жерло утилизатора, где они пропадали без следа. И уже ни при каком стечении обстоятельств не могли вдруг обратиться в убийц-зомби.