* * *
Однажды мы с Питером и Дали запланировали съездить в Барселону по делу. До Фигераса доехали на машине, а затем надо было пересесть на поезд. Питер отправился покупать билеты, и мы с Дали остались вдвоем: сидели рядышком на деревянной скамейке в пустом зале ожидания.
Дали, одетый как всегда с иголочки, увлеченно читал "Пари Матч", а вот мне решительно нечем было заняться. Зал оказался настолько невзрачным, что оставалось сидеть и молчать. В самом деле, не обсуждать же многочисленные граффити, украшавшие облезлые стены! Близость мэтра приводила меня в ужас. Не в силах побороть робость, я застыла в неудобной позе, как будто кол проглотила.
Внезапно Дали прервал чтение и обернулся ко мне:
- Вам знакомо имя Марселя Пруста?
- Да, - ответила я.
- Какие ассоциации оно у вас вызывает?
-Чаще всего - печенье "Мадлен", - сказала я.
- А... - вздохнул Дали. - Ладно, хорошо.
Видимо, из-за моей стеснительности Дали решил, что я полная дура, ничего не понимающая ни в искусстве, ни в литературе. Разве такая может поддержать разговор о книге "В поисках утраченного времени"?
Тем не менее он начал рассказывать мне об Анкете Марселя Пруста, объяснив, что "Пари Матч" часто использует ее, чтобы опрашивать знаменитых людей. Далее он сказал, что сам Пруст отвечал на вопросы дважды: в тринадцать и двадцать лет.
Дали говорил с таким тактом, что через минуту мою стеснительность как ветром сдуло, и с этого дня у нас завязались теплые, уважительные отношения. Позже у нас возникло даже взаимопонимание, и мы всегда поддерживали друг друга.
* * *
Наедине с Дали я оставалась довольно редко, но мне все же довелось увидеть, каким он бывает дома, когда нет гостей, журналистов и фотографов.
Он носил обычный серый пиджак и не добавлял ни сантиметра своим знаменитым усам, которые обычно удлинял с помощью густого воска и волос, состриженных с головы. В нем было много ребячливого и простодушного. Такой идеальный дядюшка, о котором мечтаешь в детстве, которого ждешь с нетерпением, который всегда тебя понимает и любит с тобой играть.
Гала представляла собой нечто совершенно иное. У нее была неприятная привычка вызывать меня по любому поводу, когда ей заблагорассудится. Чаще всего она посылала за мной, когда ее муж и Капитан якобы были в ссоре и от меня требовалось примирить их.
Однажды, когда мы отдыхали дома в Кадакесе, она позвонила и попросила Питера, чтобы я приехала помочь сосчитать деньги. Видимо, она решила, что раз я из Швейцарии, то обладаю особым талантом в этом деле.
В Порт-Льигате я позвонила в дверной колокольчик, и горничная Роза провела меня в гостиную хозяйки, знаменитую желтую комнату в форме яйца. В гостиной стояли желтые диваны, образовывавшие круг, сама Гала сидела посередине на вышитом ковре, окруженная денежными купюрами. Часть купюр была помещена в желтые конверты, разбросанные по полу вокруг ее коленей.