– Я скажу, когда можно будет его использовать, – улыбнулся он. – Тогда и поменяемся.
– Поняла. – Я снова покрутила браслет на запястье и призналась: – Немного страшновато.
– Все будет хорошо. Знаешь, а я сейчас начинаю тебя немного лучше понимать. Внутри странное ожидание, непонятный азарт и предвкушение хорошей игры. – Ален смущенно улыбнулся. – Оказывается, это так бодрит.
– Дальше будет еще сильнее, – заверила брата. – Когда поднимешься на самый верх и ступишь на грань, то сердце заходится от страха, но разум начинает работать вне зависимости от страстей тела, настолько чисто и уверенно, что понимаешь: ради этого чувства можно на многое пойти.
– Но ты не так уверена в себе, как обычно, – то ли вопрос, то ли утверждение.
– В этот раз у меня слишком неоднозначный противник.
Я не смогла быть откровенной с братом так же, как с Лисичкой, поэтому ограничилась лишь таким аккуратным признанием.
– Все будет хорошо.
Заверения Алена совпали с замедлением хода лошадей. Я услышала короткое «тпрру» кучера, животные остановились, а дверца экипажа открылась, впуская дневной свет.
Сначала слуга помог вынести Алена и посадить его на уже подготовленное кресло, а затем подал руку мне.
На мгновение, подчинившись предательской слабости, я вжалась в сиденье.
Последний раз глубоко вздохнув и стиснув запястье с браслетом, будто заряжаясь уверенностью, что все будет хорошо, я оперлась на предложенную руку и спустилась на мостовую. На миг зажмурила глаза, заболевшие от яркого солнца, но тут же их открыла, распрямила плечи и наклеила на лицо робкую и в то же время полную достоинства легкую улыбку. Чуть не пошатнулась, снова увидев дом, к которому прибежала той злополучной ночью. Судорожно сглотнула и перевела безмятежный взгляд на высокого, подтянутого, немолодого мужчину с военной выправкой, одетого в темный камзол. Щедрая седина в черных волосах, глубокие морщины на загорелом лице и серые внимательные умные глаза. Память услужливо подкинула картинку из храма, и я поняла, что уже видела его, а сопоставив внешность моего врага со стоявшим передо мной мужчиной – явно не аристократом, но не испытывающим от этого никакого смущения, – безошибочно определила в нем отца Сефера. Надеюсь, он не стал рассматривать, с кем обнимался его сын во дворе антарийского храма.
Хозяин дома, показывая высшую степень уважения, встречал нас на улице, чтобы лично проводить в особняк.
– Добро пожаловать в мой дом, лорд де Ансар, леди де Ансар. Меня зовут Валар Сефер, и для меня высочайшее счастье принимать вас. С тех пор как я направил вам приглашение, я тешил себя надеждой на ваше согласие, но только сейчас, имея возможность видеть вас, могу поверить в происходящее.