– Вряд ли он поверит, – вздыхает Унгуц. – Боюсь, что тебе придется потерпеть его кислую физиономию до тех пор, пока Кир сам ему все не объяснит.
– Это может быть еще через полгода! – ужасаюсь я.
– Может, – кивает Унгуц. – Но если ты сейчас попытаешься все объяснить Азамату, он только усвоит, что сам виноват в несчастьях ребенка. Ты этого хочешь?
Я живо себе представляю, как Азамат кидается вымаливать прощения за свою нечувствительность и запугивает ребенка так, что тот пешком уходит обратно в приют. И правда, пожалуй, нужно начинать с другого конца.
– Чем я еще могу тебе помочь, доченька? – ласково улыбается Унгуц, следя за моими гримасами.
– Наверное, пока ничем. Попробую поговорить с Киром, если он явится к ужину, конечно. Спасибо вам, Старейшина, – с душой добавляю я. – Никогда больше не пренебрегу вашим советом.
– Да-а, – отмахивается Унгуц. – Ничего я тебе особенного не присоветовал. Азамат мог бы все то же сказать, если бы свое детство вспомнил. Я ведь по нему сужу. Он хоть и не безродный, но у Аравата под палкой привык чувствовать себя виноватым во всех невзгодах. Ладно, иди, перебирай свою крупу, авось какая каша сварится…
Азамат на кухне за пиалой с перченым чаем ковыряет упражнение на первое лицо глаголов.
– Какой-то у тебя странный язык, – говорит. – По законам все складывается, а в словаре написано, что так не бывает…
– Что, например?
– Да вот, тут слова-исключения. Как это может быть, что нельзя сказать «я победю»? Что это за пессимизм такой?
Я начинаю смеяться.
– Надо просто как-нибудь в обход сказать, типа «одержу победу».
Азамат пожимает плечами.
– Или вот еще. «Сосать» – «сосу», так почему не «пылесосу», а «пылесошу»?
– Потому что не «пылесосать», а «пылесосить», – хохочу я.
– Странный язык. – Азамат качает головой, глядя, как я угораю. – Но я рад, что тебя повеселил.
– Где тут у тебя завтрак? Или обед… Я готова к принятию пищи, – говорю, отдышавшись.
– На плите суп-пюре… только в большой кастрюле, а в маленькой – это обед Алэка остывает. – Азамат вдруг как-то мрачнеет и добавляет: – Кир отказался помогать его варить.
Я поджимаю губы. В принципе логично, если он добивается, чтобы мы его вытурили.
– Я говорила с Унгуцем, – сообщаю. Азамат смотрит на меня с надеждой. – Он кое-чего предположил. Все-таки Кир не думает о тебе так, как сказал. Он просто хотел тебя позлить.
Азамат склоняет голову и не отвечает.
– Послушай, – продолжаю. – Расскажи-ка мне поподробнее, из-за чего у вас вчера начался скандал?
– Да на пустом месте, говорю же. – Азамат нехотя отрывается от экрана. – Он плелся за мной еле-еле, я его раз подогнал, два подогнал, а он все сзади тащится. Я сбавил скорость, чтобы с ним поравняться, так он еще сбавил. Я говорю, у меня нет столько времени, чтобы с твоей скоростью ползти до Желтых Камней, а он развернулся – и назад галопом.