Уходя, я обернулась. Щеки провожавшей нас Глафиры Яковлевны влажно блестели, но я уже знала цену ее крокодиловым слезам: по-настоящему ей жаль лишь саму себя. Но кто я такая, чтобы осуждать ее?
Дорога домой ускользнула от внимания, веселых шуточек и насмешек друг над другом, как по пути к Пасечник, на этот раз не было.
– Жарко, я в душ, – на пороге предупредила я и шмыгнула в ванную.
Закрыть дверь не успела – Руслан протиснулся следом, и только тогда щеколда была задвинута.
– Что он с тобой сделал?
От обоняния оборотня не ускользнул чужой запах на моей коже.
– Ничего.
– Не ври, – с болью в голосе попросил Булатов, обхватывая ладонями мое лицо, – пожалуйста, скажи, что случилось, или я спрошу у Томасовского.
– Не надо! – Итог расспросов – смерть, как Руслана, так и колдуна – меня не устраивал. – Я не умею врать… Ничего он не сделал, всего лишь поцеловал.
Вертигр чуть повернул мою руку, открыв синяки на внешней стороне предплечья.
– «Всего лишь»?.. – горько переспросил он и прошептал: – Клянусь Ночью, он об этом пожалеет. Сегодня же.
– Нельзя, он связан с моей семьей магическим договором.
А еще больше шансов на удачный исход драки имелось у колдуна-фейри, чем у оборотня. И я это прекрасно понимала.
Вздохнув, поинтересовалась:
– Я могу остаться одна? Хочется поскорее как следует прополоскать рот.
Руслан сдвинул брови, наморщив переносицу.
– Почему?
– Чувствую себя испачканной.
– Чужая грязь не пристает, особенно к тем, кто чист душой. – Он осторожно провел подушечкой большого пальца по моим губам.
Глаза в глаза. Теплая зелень его радужек завораживала, а немой вопрос «можно?» не позволял сказать «нет». И я немного подалась вперед, давая разрешение. И оказалась в объятиях Булатова, чтобы его губы нежно стерли воспоминания о чужих злых прикосновениях. Поцелуй медленный, бережный, не пробудил страсть, но наполнил спокойствием.
Когда оборотень отстранился, я протестующе застонала. И мужчина, на секунду замерев, поцеловал вновь. Только теперь целомудрие куда-то пропало. Жадный, жаркий, жалящий в самое сердце поцелуй лишал здравомыслия и сил самостоятельно стоять на ногах. Я обмякла в его руках, что, похоже, только обрадовало моего рыцаря – он что-то одобрительно проурчал, прижимая к себе тесней.
На макушку шлепнулась холодная капля. Затем еще одна, и еще… Выскользнув из рук Булатова, запрокинула голову вверх – и застонала, на этот раз от отчаяния. Сквозь потемневший потолок просачивались тяжелые капли воды. Эх, все ясно – в гости к старушке, проживающей надо мной, приехала внучка. У девчонки ветер в голове, иначе как объяснить тот факт, что она неоднократно забывала закрутить кран то в ванной, то на кухне?