Влад не договорил: изо всех сил я врезала ему в пах кулаком – и мужчина завизжал свиньей на бойне. Оттолкнув меня, согнулся, прикрывая пострадавшее место. А я, ударив противника по ушам ладонями, схватила со стола один из ножей и бросилась к прикованным парням. Не знаю, сумела бы я за пару секунд что-то сделать с замком наручников. Проверить не удалось – забыла о втором вертигре, скромно притаившемся у двери. И вспомнила, только когда он повалил меня на пол.
– Едва не покалечила, змея! – прошипел Влад и мстительно предложил: – А если уничтожить татуировки не рыцарей, а Гласа?
После удара о бетонную плиту я соображала туго – болело все тело, чудо, что вообще обошлось без переломов после столкновения с танкообразным оборотнем. Поэтому ответ Черновой как-то не восприняла всерьез.
– А ведь это решение проблемы! Так мы точно сэкономим время.
Безымянный вертигр бесцеремонно поднял меня с пола, не забыв прихватить нож.
– Куда девчонку?
Эмма скользнула взглядом по подвалу. Было еще два свободных столба, стол, да тот же самый пол…
– Усаживай на стул лицом к спинке, – наконец решила магичка. – И свяжи ей спереди руки.
Теперь мне стало страшно. Немного. За близких, любимых людей переживаешь больше, нежели за себя. Ведь до последнего надеешься, что плохое пройдет стороной. Поэтому все события воспринимались словно сквозь мутную призму неверия: это происходит не со мной, не со мной…
Когда оборотень тычком отправил меня на стул, зазвенели цепи.
– Эмма, я не буду сопротивляться, не трогай ее, – утратившим краски голосом попросил Руслан.
– Я тоже, – отозвался Лазарус. – Не прикасайся к ней, Эмма.
Магичка с минуту заинтригованно смотрела на пленников. Я тоже не сводила с парней глаз – благо оказалась к ним лицом.
– Клянусь Ночью, сейчас заплачу от умиления! Какое благородство и единодушие! Защитники маленького Гласа! Герда, я тебе завидую!
Эмма, издевательски паясничая, сказала правду. Острая как бритва зависть и черная, как сажа, злость заполнили ее душу за долю секунды.
Не представляю, что сделали ей те, кто после ритуала должен был сдувать с нее пылинки. Возможно, что-то пошло не так и триумвират получился «бракованным». Узнавать, из-за чего Эмма возненавидела всех Гласов и рыцарей скопом, мне не хотелось. Стало страшно – такой силы ненависть, одержимость не вырастают на пустом месте.
Я смотрела на бледных, сосредоточенных парней – и ясно понимала, что все это время была в надежных руках. Заботливых и добрых…
– Не трогай ее, Эмма, – вновь попросил мой вертигр.
– Нет. – Смешок за спиной, и звон металла о металл. Затем я услышала звук разрезаемой материи – Чернова не церемонилась с моим чернильно-черным топом. – Зачем мне лишняя возня, когда есть более удобное решение проблемы?