Спасенное имя (Шишкан) - страница 3

Прошла война, а я, мальчишкой видевший рождение и смерть, долго не мог привыкнуть к мирной жизни. Громкий смех казался мне издевательским; гремел весенний гром, а глаза искали укрытие; пролетал, звеня, шмель, а голова сама уходила в плечи; солнце по утрам слепило вспышкой взрыва; вой ветра за окном звучал плачем женщины, получившей похоронку. А после слов диктора радио «Говорит Москва» я, обмирая, еще не один день ждал сообщения Совинформбюро…

Уже целое поколение вступило в жизнь после окончания Великой Отечественной, а о ней не перестают думать, писать, переживать ее боль. Слишком велика была мера народного страдания!

Награды Родины все еще находят героев, встречаются в лесу у костров бывшие партизаны, ведут поиск погибших и пропавших без вести красные следопыты. В Молдавии это движение развито, и далеко за ее пределами известна Валя Савельева, вернувшая нам свыше девятисот имен павших героев.

Спасти имя! Это ли не подвиг?..

За свой подвиг Валя Савельева была награждена медалью.

Пули, выпущенные оккупантами в сорок первом, все еще таятся в нашей жизни — под корой дерева в лесу, под сердцем старых бойцов. И приходит минута — пули оживают, чтобы оборвать чей-то день.

Люди ищут прошлое. Одни — танк на дне Днестра, чтобы спасти память о погибших, другие — обличающие в преступлениях документы. Тянется веревочка от тех далеких дней, и новые узелки распутывают люди. И не уходят от справедливого возмездия предатели Родины. Помню, как уже в наше время судили одного предателя, выдавшего членов подпольной комсомольской организации города Кагу́ла…

Пролетают годы, а люди все еще находят у земли под сердцем раны прошедшей войны.

А теперь, дорогой читатель, переверни страницу. Тебя ждут герои книги, события которой мне не пришлось выдумывать.

Константин Шишкан

Шкатулка с этюдом

В дверях комнаты, опершись о косяк, стоял плотный человек с бородкой клинышком. Он только что умылся, вытирал руки полотенцем и медленным взглядом, как бы со стороны, осматривал свое жилище.

Небольшая комната с давно немытым окном была неубрана. Подрамники, холсты, картон валялись на полу. Белая труба ватмана тянулась к потолку. В углу по серебряному батуту паутины деловито расхаживал паук.

Посреди комнаты стоял мольберт. С него бежали на пол широкие складки синего халата. Свежие пятна масляной краски влажно блестели на рукаве.

Мужчина потянул носом. Пахло плесенью и краплаком. У окна на низеньком столике лежали остатки еды — крошки хлеба, брынза и лук.

Мужчина горько усмехнулся и продолжил осмотр.

Подле топчана на стуле дымилась пепельница, над топчаном висела картина в багетовой раме. Какой-то пейзаж — три дерева, кусты, полоска реки. Вокруг картины — рисунки, наброски, этюды.