– Ну? Хорошо провели день?
Симон почувствовал, как лицо заливается краской, Магдалена благоразумно отвела взгляд.
– Я… Мы… Я помогал Магдалене собирать черемшу, а потом мы увидели дым, – промямлил лекарь. Затем покачал головой, глядя на пожарище. – Ужасно. Это обойдется городу в целое состояние!
Палач пожал плечами.
– Если это был кто-то из города… Наши плотогоны утверждают, что склад спалили аугсбургцы, а перед этим вынесли свои товары.
Симон оглянулся через плечо. На безопасном расстоянии от дымящихся развалин и в самом деле грудились ящики, бочки и мешки. Возле них стояли несколько аугсбургцев не самой приятной наружности и, по всей видимости, сторожили.
– И? – спросил он палача. – Вы сами что думаете?
– В любом случае они вынесли свой товар в безопасное место, а мы в это время с ними ругались. – Он встал и размял ноги; потом, наконец, продолжил: – Ясно одно. Кто-то устроил пожар. Мне самому довелось поджечь не один костер. Чтобы так вспыхнуло, надо постараться. Одного брошенного факела тут недостаточно.
– Поджог? – спросил Симон.
– Никаких сомнений.
– Но зачем?
– Не знаю. Но мы это выясним.
Палач направился к мосту и на ходу покачал головой.
– Все равно, хоть какой-то толк от пожара есть, – сказал он.
Симон следовал за ним.
– И какой же?
– Если извозчиков начнут допрашивать по этому делу, то, быть может, удастся выиграть немного времени с Мартой. Во всяком случае, на сегодня уж всё.
Куизль ступил на доски моста. Потом вдруг снова обернулся.
– Да, чуть не забыл. Загляни к Шреефоглю, он тебя спрашивал. Его Клара приболела. И Магдалену отправь домой. Ясно?
Симон повернулся к Магдалене. Она улыбалась.
– Ты нравишься папе.
Юноша почесал лоб.
– Думаешь?
– Конечно. Иначе он давно бы тебя кастрировал и швырнул в реку. И глазом моргнуть не успел бы.
Симон ухмыльнулся. Потом представил, каково это – иметь во врагах палача. Он надеялся, что Магдалена права.
Куизль отправился обратно в тюрьму. На улице между тем сгустились сумерки. У входа все еще стоял одинокий стражник. Его оставили здесь и приказали сторожить, в то время как все остальные умчались к пристаням. Двое из них привели Георга Ригга и сторожа, заперли обоих и, ни слова не говоря, снова убежали к реке.
Молодой стражник терялся в догадках. Похоже, он был единственный в городе, кто не знал, что случилось. Мало того, палач теперь возвращался один. Где же остальные? Где секретарь? Свидетели?
– Можешь расслабиться, – проворчал Куизль и отпихнул стражника в сторону. – На сегодня всё. Надо убрать инструменты. Заковал обратно Штехлин?
Парень кивнул. Ему едва исполнилось восемнадцать, лицо было усеяно прыщами. Он не смог больше сдерживать любопытство.