Солнце стояло в зените, и на Эльзе была полотняная белая шляпа. На пыльную дорогу из приземистых домиков высыпали дети и приветствовали ее, то раскрывая веером свои ладошки, то складывая пальцы снова вместе.
— Яссас! — кричали они ей, когда она проходила мимо.
Эльза пожалела, что не купила конфет, карамелес, как они их называли. Но она не ожидала такого приема.
Она отыскала дом старика и вспомнила несколько предложений на греческом, чтобы объяснить ему, что ищет Вонни. Но та была здесь, рядом с кроватью старика, держа его за руку.
Она нисколько не удивилась Эльзе.
— Он умирает, — просто сказала она.
— Сходить ли мне за врачом? — поинтересовалась Эльза по-деловому.
— Нет, он не позволит врачу переступить порог дома, но я скажу, что ты знахарка, лечишь травами, и он примет от тебя все, что мы ему дадим.
— Вонни, вы не можете этого сделать, — испугалась Эльза.
— А по-твоему, пускай умирает в муках?
— Нет, мы не можем играть с чужой жизнью…
— Ему осталось жизни часов шесть или семь. Если хочешь помочь, сходи за доктором Леросом, помнишь, где он живет? Скажи ему, что происходит, и попроси морфия.
— Но разве не требуется…
— Нет. Тебе ничего не надо, зайди только ко мне в магазин и возьми ступку. Иди быстро.
По пути вниз по пыльной дороге ей навстречу выехал старый фургон. Эльза остановила его и сказала, что ей надо к врачу за лекарством. Двое мужчин посмотрели на нее с восхищением и охотно отвезли к врачу. Как предсказала Вонни, с лекарством проблем не было, мужчины в фургоне обождали ее, пока она искала ступку в магазине, и отвезли обратно.
— Очень быстро обернулась, — одобрительно кивнула Вонни.
Эльза взяла старика за руку и, не переставая, повторяла: «Дхен ине соваро, дхен ине соваро» («Ничего серьезного, ничего серьезного»).
Вонни растолкла в ступке таблетки морфина, смешала их с медом и ложечкой накормила этим старика.
— Лучше было бы сделать инъекцию, подействует быстрее, но он и слышать об этом не хочет, — мрачно проговорила Вонни.
— Как скоро он почувствует облегчение?
— В течение нескольких минут. Это средство действительно чудодейственное.
Старик что-то промямлил.
— Что он сказал?
— Он сказал, что знахарка очень красивая, — криво усмехнулась Вонни.
— Жаль, что он так сказал, — грустно произнесла Эльза.
— Да ладно, наши с тобой физиономии последнее, что он видит в жизни. Разве не замечательно, что у него перед глазами твое лицо?
— Вонни, пожалуйста, — сказала она со слезами на глазах.
— Если хочешь помочь, продолжай улыбаться ему, Эльза, скоро боль у него пройдет.
И в самом деле, его лицо начало расслабляться, рука стала сжимать ее ладонь не так сильно.