Она ему улыбнулась:
— Нет, это не мужчина, это двое мужчин, но ты знаешь, что я имею в виду.
— Я люблю тебя, Эльза.
— Фиона, ты сегодня так помогла нам. Родители просили поблагодарить тебя от всей души.
— Пустяки. Я люблю детей. — Голос ее был печален.
— У тебя будут свои когда-нибудь.
— Не знаю, Вонни, совсем не знаю. У вас были дети?
— Один, — ответила Вонни. — Сын.
Тоном она показала, что тема закрыта. Однако видно было, что ей хотелось поговорить, но не о сыне.
— Это действительно правда, ты умеешь ладить с детьми, и не важно, что ты не говоришь на их языке, — хвалила ее Вонни.
— Вонни, я, кажется, беременна. — Фиона покраснела. — Вообще, я уверена, что беременна…
— А тот парень, который уехал в Афины, он знает?
— Я выбрала не очень удачный момент, сами видите.
— Тебе нельзя быть совсем одной теперь, — сказала Вонни. — Я бы пригласила тебя к себе, но живу в курятнике, как говорит Томас.
— Я буду у Эльзы, — ответила Фиона.
Вонни промолчала.
Люди в доме Дэвида сказали, что он еще не вернулся.
Вонни проводила ее в свой магазин.
— Обожду здесь, пока ты не найдешь кого-нибудь, — промолвила она и осталась на улице, пока Фиона поднималась по лестнице в квартиру.
Вонни видела, как Томас открыл дверь и пригласил девушку войти, и вернулась в гавань. Она собиралась помочь на кухне в доме Маноса, где было много еды, но никого, чтобы обслужить гостей и вымыть посуду. Вонни будет у них сколько потребуется.
— Они выслали его в Афины, и я не успела с ним увидеться, — плакала Фиона.
— Может быть, это к лучшему, — начал успокаивать Дэвид, но, увидев лицо Фионы, добавил: — Хочу сказать, что у вас обоих будет время остыть, а потом он вернется или еще что-то. — Он неловко замолчал.
— Или напишет, — неуверенно вставил Томас.
— Где Эльза? — вдруг спросила Фиона. Эльза могла сказать что-то ободряющее, в отличие от этих доброжелательных мужчин.
Все замолчали.
Затем Томас сообщил:
— Она собиралась сюда, но кого-то повстречала…
— Немца, — завершил Дэвид.
— И она ушла с ним? — В голосе Фионы сквозила неприкрытая зависть.
— Возможно, — одновременно произнесли Томас и Дэвид.