— Почему бы вам тут не остаться? — вдруг предложил Томас. — Фиона может спать в дальней комнате, Дэвид на диване. — По их лицам он понял, что они благодарны ему и рады.
Они кивнули в знак согласия:
— Эту ночь не хочется коротать одному.
— Можно остаться в участке? — спросил Андреас брата Йоргиса.
— Как раз хотел предложить.
— Идти вверх по крутой дороге до самого дома сегодня ночью кажется так далеко, сам не знаю почему.
— В такую ночь остаться одному никому не хочется, — согласился Йоргис, похлопав брата по руке. — Я тоже не хочу быть один. Рад, что ты остаешься.
Никто из них не напомнил, почему они одиноки.
Они говорили о людях на похоронах, о своей сестре Кристине и о том, что та не приехала на похороны, потому что должна была заботиться о семье, которая жила далеко. Ни слова не было сказано о сыне Андреаса Адонисе, который жил в Чикаго и не знался ни с земляками, ни с отцом, об Адонисе, который бегал в школу вместе с Маносом.
Не упомянули они и о жене Йоргиса, которая бросила его много лет назад. Жена сказала, что просто была гостеприимна с туристом. Йоргис смотрел на это как на более чем гостеприимство. Были сказаны слова, которые невозможно было взять обратно. Она давно вернулась к своей семье на Крите.
Йоргис сходил в каптерку и принес бутылку бренди «Метакса», чистые простыни и подушки.
— Ты хочешь пустить меня в камеру? — спросил Андреас.
— Нет, брат, мы с тобой в детстве всегда делили одну комнату, не рассыплемся, если вспомним, как это было. Два одиноких старика в скорбную ночь.
Вонни приготовила кофе и пахлаву для семьи Марии и Маноса и собралась тихо уйти, когда Мария вернулась на кухню.
— Вонни, можно тебя попросить об одолжении?
— Что угодно, Мария.
— Останься здесь на ночь, только на одну ночь. Не уверена, что выдержу одиночество.
— Конечно, останусь.
— Ты настоящий друг, кровать слишком большая и пустая для меня.
— Хочу предупредить, что немного храплю, — извинилась Вонни заранее.
— Манос тоже храпел каждую ночь, хотя и отрицал это.
— Дорогой Манос, — с восхищением произнесла Вонни. — Уверена, ему понравится, если я похраплю вместо него одну-две ночи.
В гостинице Анна-Бич были небольшие бунгало с видом на море. Дитер открыл дверь своим ключом и пропустил Эльзу.
Она не стала садиться, а начала разглядывать картины на стенах, большие фотографии побережья вокруг Агия-Анны.
— Круто, — сказала она с восхищением.
— Я ожидал не этого.
— Но мы договорились, что тебе нужно именно это, — улыбнулась она.
— Фальшивая улыбка, Эльза, — начал он.
— Ты научил меня улыбаться перед телекамерами. Зубки, глазки, говорил ты. Зубки, глазки, я хорошо помню.