— Раз, два, три…
Совместными усилиями они оторвали череп от постамента. Покрытый листовым золотом, он оказался гораздо тяжелее, чем она предполагала. Кроме того, ей показалось, будто внутри него что-то сдвинулось, как будто внутри черепной коробки был насыпан песок. Любопытство вспыхнуло в ней с новой силой. Увы, с любым дальнейшим исследованием придется подождать. Двигаясь боком, они с Хэнком дотащили череп до сундука и осторожно опустили внутрь. Находка тяжело легла на пенопластовую подложку.
Оба выпрямились и встали друг напротив друга. Хэнк вытер руку о джинсы и вопросительно посмотрел на Мэгги. Значит, он это тоже почувствовал. Не только, как сдвинулся песок, а что-то еще. В пещере было жарко, и она ожидала, что древний череп окажется по крайней мере теплым. Увы, несмотря на геотермальный жар, его поверхность была холодна, как лед.
Черт побери этот холод. Мэгги прочла в глазах Хэнка сомнение — такое же, что одолевало и ее.
Но не успела она сказать и слова, как Райан захлопнул крышку контейнера и указал на выход.
— Мои ребята вынесут череп из пещеры. Дальше занимайтесь им сами. Это ваша забота.
12 часов 12 минут
Пригнувшись как можно ниже, Каи проследила, как все пятеро прошествовали через зал мумий. Впереди шла пожилая женщина. Ее волосы были убраны под широкополую шляпу. За ней следовали трое национальных гвардейцев. Двое из них тащили между собой пластиковый сундук.
Золотой череп, решила она.
Они уносили его, как, собственно, и предполагалось. Пока что все, похоже, шло в соответствии с планом. Как только череп вынесут, пещера останется в полном ее распоряжении. Она подложит заряды, дождется наступления ночи, после чего незаметно выберется наружу. Как только это место опустеет, они взорвут пещеру и навсегда похоронят в ней своих предков. Это будет их громкое заявление. Сколько можно им, коренным американцам, каждый раз выпрашивать разрешения у правительства, тем более что речь шла о таких основополагающих правах, как право хоронить своих мертвых?
Каи бросила взгляд на высокую фигуру, замыкавшую колонну, и в ней тотчас проснулось раздражение. Она знала, кто это такой. Знала, как и большинство ее соплеменников. Профессор Генри Канош вызывал смешанные чувства. Кто-то им гордился, кто-то его ненавидел. Нет, никто не сомневался в том, что он поддерживал идею суверенитета индейцев. Более того, говорили, что только благодаря его активному участию за последние годы территории резерваций в западных штатах удалось расширить на целых десять процентов.
Увы, как и многие его соплеменники-шошоны, Канош перешел в веру мормонов. Отринув верования предков, он присоединился к тем, кто когда-то преследовал и уничтожал населявшие Юту племена. Уже одно это делало его изгоем в глазах многих местных индейцев. Каи как-то раз слышала, как Джон Хокс отзывался о нем. «Индейский дядя Том» — вот как назвал он Хэнка.