Он замолчал, пытливо вглядываясь в одну из фотографий.
— Надеюсь, вытрясете из парня всё, что вам нужно. — Щёлкнув мухобойкой, комендант ловко прихлопнул насекомое на столе. — Идите, битте шён, во времени я не ограничиваю.
…Камера специзолятора соответствовала ожиданиям. Четыре на четыре метра, обита мягким белым войлоком, чтобы узник не разбил себе голову в припадке. Лампочка освещения и камера под потолком, транслирующая видео на пост охраны. Красный огонёк погас, едва Павел зашёл к заключённому, — съёмка прервалась. Человек в комнате не обратил внимания на гостя. Небольшого росточка, взъерошенный, волосы — рыжие. Славненько, рыжим не надо краситься, чтобы выглядеть арийцами. Шепчет что-то про себя, сидя на топчане, раскачивается взад-вперёд. Очень впечатляет. Ну-с, за работу…
— Здравствуй, — ласково сказал Павел, с треском раскладывая стул.
Он встал так, чтобы лампочка осветила его лицо.
Заключённый перевёл взгляд и… закашлялся. От спокойствия не осталось и следа. Он вскочил с топчана, вытянул руку, прижался к мягкой стене, затараторив, как дятел:
— Ты… ты… ты… как это может быть… ты же…
— Умер? — закончил его мысль Павел. — Согласен, такие неприятные вещи иногда случаются. Но, размозжи меня молот Тора, разве это помешает нашей милой беседе?
На лбу рыжего выступили бусинки пота. Его била мелкая дрожь. Он слепо шарил вокруг себя руками, словно стена из войлока могла расступиться и забрать его внутрь.
— О, совсем чуть-чуть, — заверил Павел. — И обещаю — я сразу уйду. Ты же понимаешь, у тебя нет никакого выбора. Говори мне чистую правду… и тогда всё закончится быстро.
Рыжий кивнул — чётко, как робот. Павел сел на стул.
— Это было чудовищно, — лихорадочно прошептал рыжий.
— Тебе удалось туда заглянуть, — напомнил Павел. — Просто скажи: ЧТО ТЫ ВИДЕЛ?
— То, чего не может быть, — закашлялся безумец. Мне казалось, я брежу. Но всё было наяву. Я прикоснулся к ЭТОМУ… ОНО… было так реально. Окно туда теперь закрыто, правда? Нас заперли здесь, чтобы мы молчали… Но люди скоро узнают. Ты понимаешь, что грядёт? Мы растворимся, как тающий снег. ОНО приближается.
Узник говорил горячечно и сбивчиво. Павел сохранял спокойствие — кто-то решил бы, что ему очень скучен рассказ. Пару раз он даже вздохнул, посмотрел на часы — модные, из спецвыпуска швейцарской фирмы «Апфель» с портретом Хорста Весселя.
— Я усвоил. Ты смог понять, в чём причина?
Сумасшедший умолк. Некоторое время беззвучно шевелил губами:
— Силуэт из огня. Вспышка. Один глаз у меня ослеп. Яркий свет. Это ангел.
Павел ничуть не удивился. О чем ещё может говорить безумец? Уж явно не о квантовой физике. Главное, чтобы не замолкал. Он кивнул, всем своим видом выразив интерес: