В такт остальному ненадежному и коварному миру под руками зашевелился тролль Мыр и попытался слезть на землю.
Сейчас! Разбежался!
Мои пальцы, намертво вцепившиеся в одежду тролля, свело судорогой, и никакая сила на свете не могла меня заставить их разжать.
– Э? – спросил Мыр, до которого дошла очевидная истина: спуститься он может только со мной на спине. Причем я буду вместо рюкзака!
– Изн, – пискнула вместо «извини», старательно сражаясь с настырным комком в горле, никак не желающим дать работу посаженным голосовым связкам.
– Ага. – Тролль нащупал мои руки и попытался отцепить.
Фигушки! Попытка провалилась. Немного подумав, он хмыкнул и разорвал на себе рубашку. Вылез из нее, спрыгнул на землю и снял меня.
Вот стою я на полусогнутых ногах, которые искривились колесом и никак не хотят соединяться вместе, сжимаю в руках рубаху, чувствую под ногами твердую землю и счастливо улыбаюсь. Меня все еще качает, на лице крупными буквами прописан полнейший дебилизм, а в душе ощущение безграничного блаженства.
Жизнь прекрасна! Особенно без колючего коврика между ног! Вот оно – счастье!
Меня окружили эльфы, теребя и расспрашивая. Их слова проходили мимо ушей, а с губ не стиралась улыбка чокнутой дурочки. Не знаю уж, на какие мысли это их навело, но вывод они сделали правильный:
– На лошади Леля одна не доедет.
Вот это я услышала и энергично закивала, подтверждая догадку.
– Как будем решать проблему? – задал волнующий всех вопрос блондин. – Телегу купим?
– Не, – отказался тролль. – Не пройдет. Лес. Болота. Тропа плохая.
– Тогда как мы ее повезем? – осознал всю глубину проблемы шатен. – Пешком пойдем?
От такого предложения мне почему-то стало жутко. Глаза навели резкость, очертания предметов обрели изначальную четкость.
Я и «пешком» – понятия абсолютно несовместимые. О! У меня мозги включились! Cogito ergo sum[4].
– Не-а, – опять выступил тролль. – Не дойдет.
С каждой минутой он мне нравился больше и больше. Может, потом эйфория схлынет, а пока я была ему весьма благодарна, что и выразила, восторженно уставившись слегка расфокусированным взглядом. Он мой взгляд проигнорировал. Тогда я обиделась и выключила восторженность.
Зачем зря гонять, если не замечают? Неэкономно!
– Что ты предлагаешь? – осведомился брюнет.
Мыр на меня посмотрел, почесал затылок и, крякнув, подарил идею:
– Пущай пока тута посидит.
Молодца! Хвалю. Интересно, как он себе это представляет? Я шагу сделать не могу, не говоря уж о том, чтобы присесть!
– …С Монем.
Нет, только не это! Мне сейчас лишь его любвеобильности не хватало!