Кузьма невинно улыбнулся: "ну как можно, вы ж меня знаете..."
- Поглядим теперь порядок в жилых помещениях, - сказал Пискарёв, не спеша, с достоинством неся своё грузное тело по коридору.
- В кубриках? - уточнил Егор на правах бывалого моремана.
- Я сказал: в жилых помещениях, - повторил Иван Порфирьевич. - В кубриках размещается плавсостав, значит - корабельный экипаж. Пока что такового здесь не наблюдаю.
Непрядов вздохнул, оставаясь при своём мнении, мол, флотские традиции всё ж надо уважать...
Старшина роты, будто не замечая Егорова недовольства, продолжал перечислять ровным, бесстрастным голосом:
- Сапожная щётка валяется на полу. А лежать ей положено где?.. В пустом тувалете свет горит. А кому там сейчас темно?..
- Вы хотите сказать, в гальюне? - опять попытался уточнить Егор.
Мичман внимательно поглядел на него и так же ровно, не повышая голоса ответил:
- Это на корабле, как приспичит, бегают в гальюн, а здесь - тувалет, и укоризненно покачал головой. - Восьмой год на флоте, а разницы между сортирами не видишь.
- Это ж такое тонкое дело, - съязвил Егор. - А впрочем, я не возражаю - пускай будет тувалет.
Мичман неодобрительно покачал головой и шумно вздохнул. Ему не хотелось доводить дело до принципа. Пройдя между рядами коек и заглянув на выбор в несколько рундучков, которые он, как бы к слову, назвал конечно же тумбочками, Иван Порфирьевич немного подобрел.
- Вот! Если ж порядок тут - он порядок и есть: кровати выставлены как по ниточке и палуба такая, что носовой платок об неё не замараешь.
- Вы хотели сказать - пол? - польщённо придрался Егор. - Палуба, если не ошибаюсь, на корабле?
- Тю на тебя! - в сердцах выругался мичман. - Конечно же пол, понимать должон!
Мичман ещё некоторое время бродил по кубрику, ворча и придираясь, как полагал Егор, к мелочам. Потом остановился и как-то неловко, будто у него подвернулась нога, опустился на койку.
Непрядов тут же хотел было намекнуть, что в рабочее время на койке сидеть не полагается, но потом догадался, что со стариком творится что-то неладное. Лицо его сделалось серым, взгляд потускнел.
- Вам плохо? - забеспокоился Егор.
Не говоря ни слова, Иван Порфирьевич пошарил рукой в кармане и вытащил оттуда стеклянную трубочку с валидолом. Сунув таблетку под язык и немного выждав, облегчённо выдохнул воздух.
Оба поглядели друг на друга - Егор с состраданием, мичман устало и чуточку виновато. Пискарёв грустно улыбнулся и развёл руками, давая понять, что ничего тут не поделаешь, такие вот дела...
- Я позвоню в санчасть, - предложил Непрядов.