Кроме спины и пятой точки, я почти ничего не видела. Меня мутило и болтало. Болтало и мутило…
Я опять решилась приоткрыть глаза, лишь для того чтобы узреть, как мы несемся вскачь на Къяффу прочь от рушащегося равелина, а за нами мячиком-переростком прыгает няня.
– Что-то меня укачивает! – сдавленно поделилась я мироощущением.
И мы, тяжело дыша, остановились и слезли со спины паоса. Чумазый, усталый и запыленный тролль в зверски потертой и потрепанной жилетке на голое тело, грязная, как чушка, белокурая дама, вдалеке нас догоняет цементный мешок – няня и, как апофеоз всему, – сказочно испачканный паос. У него даже глаза были грязные!
– Зато живая! – шлепнул меня по заднице тролль и стащил с плеча. Вся компания, кроме меня, молча уставилась на обломки тюрьмы. Я смотреть на развалины немножко трусила.
Посадив рядом, тролль начал срочно воспитывать во мне совесть и сознательность:
– Это было безумие!
– Да! – немедленно согласилась я, прижимаясь к мощной зеленой груди и намертво вцепляясь в жилетку.
– Это безответственно! – продолжил Мыр, притискивая меня к себе.
– Да! – радовалась я жизни, как умела.
– Сумасбродство! – не останавливал он поток нравоучений.
А мне было все по барабану и до лампочки. Я хоть один раз в жизни совершила по-настоящему безумный и шальной поступок и теперь радовалась своей широкой натуре. Будет что вспомнить на старости лет.
– Безрассудство! – заливался курским соловьем Мыр на полянке.
Эйфория начала отступать, и на смену ей пришло раздражение.
– Ты повторяешься! – фыркнула я, все еще счастливая.
– А ты слушай! – внезапно заорал тролль. Приподнял меня и развернул в сторону острога. – И смотри, до чего доводят необдуманные поступки!
Да-а… Майн готт!!! От тюрьмы остались только две стены – да и те норовили обрушиться. Видимо, чтобы не отставать от коллектива.
– Сколько мусора!.. – Это все, на что меня в данный момент хватило.
– А как насчет всего остального? – съехидничал зеленый вредина.
– Остального – чего? – хлопнула я ресницами.
– Твоей подрывной деятельности, – усмехнулся тролль. Он сидел, привалившись спиной к боку Къяффу, и выглядел опустошенным.
– Это все я? – не поверила я ему. – Этого не может быть!
– Но это есть! – Меня еще раз повернули лицом в сторону разрухи и ткнули пальцем в разваленные останки былого военного могущества.
– Слушай, – отползла я назад и попыталась рассуждать внятно: – Я точно знаю, что ничего не подрывала и не разрушала.
В один голос:
– Значит, оно само?! – Сарказм из моих собеседников просто сочился. Нет, пузырился, как пузыри метана в болоте. Если начнут лопаться, мы помрем от вони.