Когда совершены были все обряды похорон покойного хана и траура по нему, крымские аяны (вельможи) составили по старинному обычаю совет о том, чтобы заявить свои желания насчет выбора нового хана. Большинство питало расположение к старшему сыну умершего хана Девлет-Гераю. В этом смысле и составилась народная депутация из трех лиц — Абду-ль-Бакы из корпорации капы-кулу[1], Муртаза-мурзы из эмиров Ширинских и Абду-ль-Азизар-эфенди из крымских улемов. Им вручили петицию и послали в Порту ходатайствовать о назначении ханом сидевшего в Родосе Девлет-Герая. Один из братьев его, Каплан-Герай, с виду одобрявший этот выбор крымской знати, на самом деле сам зарился на ханский трон, как это явствовало из высказанного им мнения, что ханом надлежит быть тому из рода Селимо-ва, кто ни разу не запятнал себя грязью мятежа, чем ясно на-мекалось на Девлет-Герая и Гази-Герая, как не отвечавших данному условию. Единомышленник Каплан-Герая, брат его Менглы-Герай, тоже вожделевший отведать «халвы властительства» и рассчитывавший на протекцию сераскера Юсуф-паши[2], отправил гонца хлопотать о предоставлении ханского достоинства ему. Крымский вельможа Бегадыр-ага пытался провести кандидатуру своего родственника Сафа-Герая. Одним словом, по свидетельству Сейид-Мухаммед-Ризы[3], «всякий из потомков Чингизовых, кто только питал какую-нибудь надежду, пускал в ход разные средства, чтобы добиться ханского звания; но жребий пал на того, который менее других хлопотал и положился на волю Божию, а именно на Гази-Герая». Третьего числа месяца рамазана того же 1116 года, то есть 30 декабря 1704 года, обычная ханская инвеститура была препровождена из Порты к Гази-Гераю, который со всей крымско-татарской знатью выехал из Бакче-Сарая навстречу турецкому посланцу, везшему высочайшую султанскую грамоту и регалии.
Но благополучное с внешней, формальной стороны воцарение Гази-Герая III (1116—1119; 1704-1707) еще не гарантировало дальнейшего благополучия царствования его: искры внутреннего раздора продолжали тлеть в золе испепелившегося в предыдущую эпоху государственного здания и при первом благоприятном случае готовы были вспыхнуть новым пламенем. Уже в конце 1117 года (март 1706) в ханской столице показалась чума. Хан, чтобы рассеяться, выехал на охоту в окрестности Гёзлевэ (Евпатория). Этим воспользовались буджакско-ногайские мурзы Кутлук-Тимур и Карт-мурза и повели интригу об освобождении ногайцев от подчинения хану. Им оказал свое содействие и Юсуф-паша. Тем не менее кляуза буджакских татар была отвергнута Портою, а еще, напротив, издан был фирман о том, чтобы все дела жителей задунайских ведались ханом Крымским.