Раздел ее и подтолкнул под горячую струю. Стал намыливать ей тело, в то время как она, протестуя, только трясла головой. Сильвия дала завернуть себя в махровую простыню и обхватила за шею комиссара, когда он понес ее обратно в постель. Ее отчаяние немного улеглось. Она потянула за край махровую простыню и стала вытирать волосы.
— Одевайся и выйдем, — сказал он.
На улице было туманно, но без дождя.
Каттани взял Сильвию под руку и повел по иллюминированным по случаю праздника улицам. Витрины магазинов отражали электрические звездочки, вокруг царила, согревая сердце, умиротворяющая рождественская атмосфера.
— Спасибо тебе, Коррадо. — И Сильвия наконец улыбнулась.
— Послушай, — потом сказала она. — А почему бы нам не зайти проведать нашего друга-монаха?
Они застала его в окружении двух десятков детей, которых он тщетно пытался утихомирить — дети были тем более возбуждены из-за приближающегося Рождества. Только Грета, казалось, не поддалась этой веселой предпраздничной суете. Однако она была не такая скованная, как прежде, и, громко окликнув их, бросилась навстречу Сильвии и Коррадо.
— Она сделала большие успехи, — с удовлетворением сказал бывший монах. Он положил руку на головку девочки. — Грета, ну-ка прочитай, что ты выучила наизусть к Рождеству.
Малышка заложила руки за спину и, немного посмущавшись, наконец, прочитала, сбиваясь и торопясь, стихотворение о младенце Иисусе.
В то время, как все ей аплодировали, монах-расстрига вдруг услышал, что его кто-то зовет. Он обернулся, и к нему подбежал кудрявый смуглый мальчик.
— Там приехал грузовик, — сообщил он. — Они хотят въехать внутрь.
— Грузовик? — насторожился Коррадо. — Оставайтесь здесь, я пойду посмотрю, в чем дело.
У ворот действительно стоял грузовик с включенным мотором. Шофер ожидал возле, подняв воротник, и, чтоб согреться, топал ногами.
— Мне надо разгрузить машину, — сказал он.
Каттани решил проверить. Он залез на грузовик посмотреть, что тот привез. Там было полно коробок с игрушками.
— А кто тебя прислал? Дед Мороз?
Веселое оживление детей превратилось в бурный взрыв радости. Бывший монах позволил каждому выбрать игрушку себе по вкусу, но сам не был особенно обрадован.
— Я знаю, кто это прислал, — пояснил он. — Тано.
Коррадо нахмурился.
— Позавчера он пытался, — продолжал расстрига, — предложить мне деньги. Нет, сказал я ему, мне не нужны твои подачки.