Он кивнул.
— Жень, а почему ты там работаешь? Столько мест есть нормальных.
— А это что, ненормальное, что ли? — Женька пожал плечами. — Меня оно устраивает. Относил свое, и весь день свободен. А главное, голову не нужно напрягать.
— Для тебя это главное?
— Да.
— А почему ты не пошел никуда учиться после школы?
— Пошел. В колледж. — Его лицо приняло пренебрежительное выражение. — Напрасная трата времени.
— Да почему? — удивилась Женя.
— Потому что мне учиться противопоказано. Я — умственно отсталый. Если тебя это напрягает, можешь пересесть, там впереди есть свободное место. Одно. — Тон Женьки стал откровенно вызывающим, взгляд из доброжелательного превратился в колючий.
Женя почувствовала, что наступила на больную мозоль.
— Перестань, — попросила она мягко. — Ничего меня не напрягает. Я просто спросила. Просто, из любопытства.
— Никогда не говори со мной ни о учебе, ни о работе. Я этого не переношу. — Женька продолжал щетиниться, точно рассерженный еж.
— Ладно, не буду. Только… — Женя едва заметно улыбнулась. — Только о чем же тогда нам говорить?
— Я вообще больше люблю молчать, — категорично произнес он.
— Хорошо, молчи.
Они посидели минут пять, ни слова больше не говоря друг другу. Затем Женька обнял Женю покрепче, придвинулся к ее уху и шепотом спросил:
— Обиделась?
— Зачем? — она усмехнулась. — На дураков не обижаются. Ты ведь именно таким хочешь казаться?
— Почему казаться?
— Потому что на самом деле ты вовсе не дурак, и оба мы об этом отлично знаем.
— Жень. — Он осторожно провел пальцами по ее щеке. — Ты, хочешь, поспи. Облокотись на меня. Ехать долго.
— О’кей. — Она прислонила голову к его плечу и затихла.
Автобус мерно покачивался на рессорах. В салоне было тепло, даже душновато. Из динамиков лилась приглушенная музыка. Вскоре Женю действительно начала одолевать дремота. В полусне она почувствовала, как сверху на нее клонится отяжелевшая голова Женьки — кажется, тот тоже не выдержал и уснул. Потом явь и вовсе стала уплывать, а на ее месте возникли клочковатые видения, меняющиеся стремительно, как в калейдоскопе. Жене казалось, что они с Женькой проснулись и целуются на виду у всего автобуса. Она вздрогнула и приоткрыла глаза — но ничего такого не было: Женька мирно спал, касаясь виском ее виска. Да и большинство пассажиров автобуса дремали, укачанные длительной дорогой. Женя успокоилась, устроилась поудобней и снова провалилась в сладкое небытие.
Потом автобус вдруг резко встал. Послышался отдаленный шум, голоса. Затем кто-то громко произнес над самым Жениным ухом:
— Эй, Ромео и Джульетта! Приехали!