– Будь проклята эта баба! Что мы знаем о ней? Раз она захотела утопиться, почему нам нужны все эти неприятности? (Таунс)
– Если он начнет давать показания против нас, то они будут о другом, не о женщине! (Олдфилд)
Ммм…
Хотя и цитируемые произвольно, непоследовательно, не в хронологическом порядке, эти выдержки из процессов особенно усилили более раннее убеждение Морса, что это не те комментарии, которые человек ожидал бы услышать от убийц. Нормально ожидалась бы известная доза стыда, угрызения, страха – да! – даже в некоторых случаях торжества и ликования вследствие совершенного деяния. Но нет – нет! – бушующие гнев и ненависть, непрерывно испытываемые лодочниками в часы и дни, после того как Джоанна встретила свою смерть.
И в заключение имелся еще один важный пассаж в показаниях, который полковник не процитировал. Очевидным было утверждение Олдфилда: около четырех часов того судьбоносного утра лодочники отыскали Джоанну – последняя была в состоянии сильного умственного расстройства – так как он и Массен обнаружили ее местонахождение только благодаря истеричным крикам, которыми она звала по имени своего супруга: «Франкс! Франкс! Франкс!» Кроме того, утверждал Олдфилд, он в сущности сумел убедить ее вернуться на баржу, хотя и признал, что она достаточно скоро снова спрыгнула на берег (снова!), чтобы пойти пешком по утоптанному бечевнику. После, согласно Олдфилду, двое из них, он и Таунс на этот раз, опять слезли на берег, где встретили другого потенциального свидетеля (упоминавшегося в книге полковника Дональда Фаванта). Но лодочникам не поверили. Более того, эта вторая встреча на дороге послужила поводом к уничижительным нападкам со стороны обвинения: в лучшем случае это были сбивчивые воспоминания безнадежных алкашей, а в худшем – измышления закоренелых убийц!
Да! Именно этот тип комментариев в течение всего времени не давал покоя его чувству справедливости. Как полицейский Морс имел только основные познания по английскому праву, но он был пламенным приверженцем презумпции невиновности, пока не будет доказано противоположное. Это было основным принципом не только действующего правового порядка, но и естественной справедливости…
– Вам удобно? – спросила Эйлин, автоматически расправляя складки на простыне.
– Я думал, что ваша смена закончилась.
– Как раз ухожу.
– Вы меня балуете.
– Любите читать, не так ли?
Морс кивнул:
– Иногда.
– Но больше всего любите чтение?
– Ну, предполагаю, что иногда больше люблю музыку.
– Значит, если читаете книги и магнитофон включен…
– Я не могу наслаждаться обеими вещами одновременно.