Если такая попытка замедлиться придется вам по вкусу, попробуйте что-нибудь посложнее. Перестройте рабочее расписание или откройте кампанию за то, чтобы в вашем районе сделали пешеходные улицы. И когда жизнь станет заметно лучше, у вас появится тот же вопрос, который я теперь часто задаю себе: «Что ж я раньше-то не замедлился?»
Лично мой спидоголизм постепенно идет на убыль. Время перестало быть жестоким и неумолимым хозяином. Тут на пользу пошла и работа фрилансером, а также медитация и новая привычка держать часы в тумбочке. Я готовлю, читаю и надолго выключаю мобильный телефон. Правило «меньше значит больше» я применил к своим хобби и отказался от тенниса – по крайней мере пока дети не подрастут, – и теперь я никуда не тороплюсь. Я избавился от рефлекса ускорения, постоянно напоминая себе, что скорость – отнюдь не лучшая политика, что гонка обычно бессмысленна, а зачастую и непродуктивна. Когда я ловлю себя на том, что опять спешу по привычке, без надобности, я останавливаюсь, делаю глубокий вдох и говорю себе: «Не надо гнать. Спокойно. Помедленнее».
Перемены во мне заметили и окружающие. Раньше я дергался перед кассой супермаркета – что за подлое препятствие на пути максимальной скорости и эффективности! Главный враг – вон та баба, которая роется в кошельке в поисках мелочи. А теперь я стою в очереди, не пыхтя и не дымясь, и не высматриваю, как движется параллельная очередь, вдруг там быстрее. «Упущенные» секунды и минуты меня больше не тревожат. Недавно в магазине я даже предложил мужчине встать передо мной, потому что у него было мало покупок. Жена изумилась:
– Ты и впрямь замедлился, – похвалила она меня.
Когда я взялся за эту книгу, мне оставалось последнее испытание: смогу ли я не торопиться, читая сказку на ночь. И – ура! Я читаю теперь несколько книг подряд, не поглядывая на часы, ничего не пропуская. Читаю медленно, смакуя каждое слово, на разные голоса, интонацией и выражением лица подчеркивая смешное или страшное. Мой сынишка – сейчас ему четыре года – в восторге, и укладывание спать из вечных препирательств превратилось в общую для нас обоих игру. Никаких больше:
– Папа, еще!
– Нет, на сегодня хватит.
Вот что случилось совсем недавно. Я прилег к сыну на кровать и прочел ему длинную сказку о великане. Он задавал множество вопросов, каждый раз мы прерывали чтение и обсуждали то, чего он не понимал или хотел знать. Потом я прочел ему еще одну длинную историю, про дракона и крестьянского сына. И когда я закрыл книгу, тут-то и сообразил, что понятия не имею, как долго читал – четверть часа, полчаса или еще дольше, – и готов продолжать. Подумать только, ведь когда-то я хотел приобрести сказки-одноминутки. Я спросил сына, хочет ли он послушать еще одну сказку. Он потер глаза: