Анализируя застенчивость, мы сконцентрировали внимание на застенчивом человеке и именно на человека возложили ответственность за решение его проблем. Ну а что делать с социальными и культурными предпосылками застенчивости? Можно ли изменить их с помощью приемов релаксации, формирования уверенности в себе и подобных методов самопомощи? Конечно, нет. И новое поколение застенчивых уже готовится занять место тех, кто из «застенчивых сегодня» превратился в «застенчивых вчера». Несмотря на перемены в отдельных людях, система остается незыблемой. И никакими чудесными лекарствами не совладать с эпидемией.
Порой мы отказываемся от необходимых перемен, так как привыкли изменять людей, а не обстоятельства. Иногда человек не может найти решение, поскольку его состояние само по себе является частью проблемы. Иногда проблему вообще не принимают как таковую, потому что и представить себе не могут альтернатив.
Отказаться от этих заблуждений будет проще, если ознакомиться с примерами того, как изменение условий оказывает на «неудобных людей» более позитивное воздействие, чем попытки переделать их самих.
В колонии для несовершеннолетних преступников в Вашингтоне персонал столкнулся с неразрешимой проблемой жестокости среди заключенных. Ничего не помогало – ни методы психологического консультирования и психотерапии среди злостных нарушителей, ни поощрение сдержанности, ни строгие наказания, которым подвергались нарушители спокойствия. С насилием не удавалось справиться до тех пор, пока не был проведен анализ вызывавших его условий. Большинство инцидентов возникало в коридорах, главных образом, на поворотах, где часто можно было столкнуться с человеком, выходящим навстречу из-за угла. Один толчок вызывал другой, и вскоре желание дать сдачи приводило к драке. Простое решение заключалось в том, чтобы расширить проход и закруглить поворот. С исчезновением повода для столкновений насилие пошло на убыль.
Чтобы предотвратить превышение скорости автомашин на городских улицах, недостаточно было предупредительных дорожных знаков, высоких штрафов и увещеваний в СМИ. А вот установка специальных заграждений возымела эффект. Один чувствительный удар оказался для лихача более убедительным, чем несколько предупреждений.
На протяжении многих лет преподавательской работы меня преследовала одна проблема (кстати, чрезвычайно часто возникающая в военных учебных заведениях) – шпаргалки. Чтобы покончить с ними, я использовал множество способов, но всегда оказывался менее изобретательным, чем студенты. Да и мои аргументы оказывались слабее, чем те мотивы, которые побуждали студентов хитрить. Призывы к совести не воспринимались, пристальный контроль не давал результатов. В конце концов несколько злостных нарушителей в назидание другим были исключены. И тогда я понял, что искал не там, где следует. Участвуя в административном разбирательстве очередного инцидента, я вдруг осознал бесполезность подобных мероприятий. Судили обычно того, кто совершил проступок, не обращая внимания на то, почему он это сделал. Основной причиной была отчаянная конкуренции студентов в борьбе за вожделенный высший балл (А), достававшийся лишь немногим лучшим. Кроме того, в преддверии экзамена каждый испытывал тревогу, не зная, на какой вопрос придется отвечать. И наконец, играла свою роль обезличенная и строгая атмосфера экзамена, где каждый студент противопоставлялся остальным.