— Джесси!
Она зевнула и лениво приоткрыла глаза. Он не надел парика, но толщинки были на месте. Глаза покраснели от бессонницы, и вид у него был самый отчаянный. Никогда еще дьявол не имел столь ангельской внешности.
Джессика подарила ему самую медовую из своих улыбок.
— Хорошо спал, Алекс? — промурлыкала она, перебирая в памяти все случаи, когда плакала по вине Алекса.
— Я хочу поговорить с тобой.
Джесс немедленно села.
— Ну разумеется, Алекс! Я всегда готова выслушать, что бы ты ни собирался мне сказать.
Он уселся на табурет у кровати, положил руки на матрац и принялся их изучать.
— Алекс, — мягко заметила она, — я не сержусь за вчерашнее. И понимаю, что причиной всему стало разочарование отца, не ожидавшего, что его сын станет таким. Но я все время твержу ему, как ты добр и великодушен. Не волнуйся, рано или поздно он поймет, что и ты чего-то стоишь. Не надо притворяться Мстителем, чтобы завоевать его любовь… или мою.
Алекс не поднял глаз.
— Джесс, какие бы чувства ты испытала, обнаружив, что я и есть Мститель?
Она подождала, пока он не взглянет на нее, прежде чем наивно улыбнуться:
— О, Алекс, я бы возненавидела тебя. И больше никогда не заговорила бы с тобой, не говоря уже о том, чтобы жить вместе. Такой кошмар трудно пережить! Это означало бы, что пока ты всячески ругал Мстителя, последний сердился, когда я повторяла ему твои слова, и… вымещал на мне злость. И это означало бы, что именно тебя я умоляла жениться на мне — о, какое унижение! — а ты отказывался, прекрасно зная, что я выхожу замуж за тебя. Нет, Алекс, я поверить не могу, что мужчина способен быть таким гнусным, лживым, подлым, мерзким, трусливым ублюдком! Я бы искренне и от всей души возненавидела любого, кто может вести столь отвратительную игру! Игру с моим сердцем… с моей жизнью!
Немного помолчав, она вздохнула.
— Нет, Алекс, ты слишком хороший человек, и поэтому я тебя люблю. Конечно, в иной ситуации, если бы не проклятая болезнь, ты был бы настоящим мужчиной, ничуть не хуже Мстителя. Ты просто не способен на столь наглый обман. И не можешь быть одновременно Мстителем и Александром Монтгомери. Надеюсь, я достаточно ясно ответила?
Алекс, смертельно побледнев, кивнул.
— По-прежнему собираешься носить парик, хотя волосы отросли?
— Я… я об этом не подумал, — хрипло выговорил он.
Джессика нежно прижалась щекой к его груди.
— Нет, они действительно еще довольно редкие, так что лучше будет их скрыть и молиться, чтобы стали гуще. Пока что парик выглядит куда приличнее.
Последующие три дня Джессика изводила Александра всеми мыслимыми способами, причем делала это так, что никто, если не считать Элинор, не мог ни в чем ее упрекнуть. Ухаживала за ним, как за младенцем, разговаривала тоном заботливой матери, старающейся просветить умственно отсталого ребенка, и при этом всячески его искушала.