Алекс подумал, что одурачить этого человека будет нелегко. Значит, придется потрудиться.
Он вынул из кармана белый шелковый платок с кружевной каймой.
— Сегодня ужасная жара, не так ли? Я буквально в обморок падаю, — жеманно заявил он и, вихляя бедрами, направился к окну. Там он с бессильным видом прислонился к подоконнику и стал обмахиваться платочком.
Питман не произнес ни слова, по-прежнему изучая Алекса.
Алекс выглянул в окно и, лениво опустив веки, принялся с интересом разглядывать Николая, кидавшего корм цыплятам таким образом, что ветер уносил ровно половину семян. Но к преступнику уже бежала Элинор. Фартук развевался как знамя, двое младших Таггертов неотступно следовали за сестрой.
Алекс отвернулся от окна и вопросительно поднял брови:
— Насколько я понял, вы мой новый зять?
— Так оно и есть, — помолчав, ответил Питман.
Алекс направился к креслу, осторожно опустился на сиденье и скрестил ноги, насколько позволяли подложки на бедрах и животе.
— И, как я слышал, вы уже успели ограбить добрых жителей Уорбрука?
Он немного выждал, прежде чем снова посмотреть в глаза Питману. Глаза, как ни странно, отражавшие его душу. Алекс почти читал его расчетливые мысли.
— Я не сделал ничего незаконного, — сухо бросил Питман.
Алекс стряхнул с кружевной манжеты воображаемую пылинку и поднес манжету к глазам.
— Как я люблю хорошее кружево, — доверительно признался он. — Полагаю, вы женились на моей перезрелой сестре, чтобы получить доступ к верфям, которыми владеем мы, Монтгомери?
Питман ничего не ответил, но его глаза снова блеснули, а рука потянулась к ящику стола. Что там у него? Пистолет?
— Наверное, нам следует попытаться понять друг друга, — скучающе произнес Алекс. — Видите ли, я никогда не был своим среди Монтгомери, этих громогласных, назойливых, грубых людишек. Я увлекаюсь музыкой, культурой, хорошей кулинарией и терпеть не могу стоять на палубе рыскающего судна, осыпая проклятиями свору вонючих матросов. — Он картинно передернул плечами. — Но отец решил, по его выражению, «сделать из меня человека» и услал прочь. Деньги, выданные им, быстро кончились, поэтому я был вынужден вернуться.
Алекс улыбнулся Питману, но по-прежнему не получил ответа.
— Будь я одним из моих братьев, пожалуй, имел бы полное право изгнать вас из этой конторы, — объявил он и, кивком показав на закрытый шкаф, добавил: — Он наверняка полон бумаг, а может, и документов на право владения. И будет вполне естественно предположить, что вы воспользовались деньгами Монтгомери, чтобы купить все, что сейчас принадлежит вам, а следовательно, все эти приобретения по закону являются собственностью Монтгомери.