Но даже четверть часа осмотра и вслушивания ничего нового не принесли. Странный гудок не повторился, и ничего не менялось. Ну, разве что змей зарылся в очередную яму почти полностью. И вот, глядя на свежевырытую горку земли, у меня в сознании выстроилась иная, весьма практичная цепочка ассоциаций:
«Поедатель много съел. Что у него внутри – неизвестно. Вряд ли там находится желудок. Но трупы всё равно разлагаются, происходит брожение… Тоннель узкий, бока у чудовища сжимаются… Появившиеся внутри газы требуют выхода наружу… И что получается в итоге?.. Бе-е-е! Бр-р-р! Фу, какая гадость!»
Ругая себя за подобные мысли, а также за плохую сообразительность, я бегом помчался к застоявшейся лошадке. А когда почти пересек долину, меня опять настиг утробный звук на пределе своего звучания. Но я уже не сомневался, кто, а точнее говоря, что является его источником.
Ночь прошла спокойно. Сон не нарушался излишними волнениями, и с утра мы чувствовали себя бодрыми, свежими и полными энтузиазма.
– Сейчас я сам проедусь по большой дуге вокруг башни, – во время завтрака я стал излагать планы на предстоящий день. – Если гули никак на меня не отреагируют и змеюка следом не бросится, возвращаюсь обратно, и готовимся к выступлению всем караваном. Если повезет, уже сегодня сможем уйти отсюда довольно далеко, а завтра будем на нашем хуторе. Повозки оставим здесь. Сёдла я приготовил, поклажи много брать не будем – у нас на хуторе своего добра хватает.
Санёк даже обсуждать не стал мои распоряжения, только согласно кивал. Видимо, путешествовать ему нравилось намного больше, чем сидеть на одном месте. А я поторопился седлать выбранного на сегодня друга. На этот раз решил испытать самого горячего, статного и резвого – вожака табуна. С проблемой выбора имени мы не заморачивались: назвали Гнедым – окрас говорил сам за себя. И с послушанием, как ни странно, тоже проблем не возникло. Первые же попытки заартачиться я сурово, но без жестокости пресёк, после чего Гнедой перестал брыкаться. Даже удовольствие от предстоящей прогулки стал выказывать. Застоялся, поди, на одном месте отчаянный любитель широких просторов.
Когда мы тронулись в путь, Гнедой оправдал все мои ожидания. Отличный строевой конь, готовый к выполнению любого задуманного всадником манёвра. Ещё не выехав из нашей долины, мы с ним отлично поладили. Нельзя сказать, что подружились, но общий язык нашли, взаимоуважение появилось, а там и дружба, я уверен, не заставит себя ждать.