На кухне я застал переодевшегося в новые одежды и перебирающего свой тюк с вещами Черевика. Смотрел он на меня хмуро, потом долго пыхтел под нос, явно ожидая вопросов с моей стороны или ещё каких уговоров. Но я быстро ел, делая вид, что глухонемой с детства. А когда завершил трапезу, даже не стал со стола убирать. Сыто выдохнув, осмотрел хозяйским взглядом всё вокруг. Вдруг чего забыли? И начал вставать, собираясь покинуть это место навсегда.
Вот тут рыцарь и не выдержал:
– Слушай, Максим-Адриано! Давай поговорим…
– Давай! – легко согласился я, проходя мимо него к двери и бросая уже за спину: – Только мы с Санькой спешим, так что поговорим во дворе. И поторопись, пока мы с ним не уехали.
Вот не чувствовал я к нему уважения, совершенно не чувствовал. Ему надо? Вот пусть он говорит там, где мне удобнее! Нет, чтобы, пока я ем, о своих проблемах рассказать, так он решил меня на кухне байками до ночи кормить?
Во дворе мы тотчас принялись грузить лошадей уже готовыми вязками, стараясь распределить груз на все одиннадцать равномерно. Вроде не сложная работа, но кропотливая. Следовало уравновесить каждую суму, предотвращая перекос и трение сбруи.
Вышедший и стоящий рядом Чайревик и не думал предложить свою помощь. Хотя бы в благодарность за то, что мы вытащили его из ямы. Постояв минут пять, он неожиданно попросил:
– Максим-Адриано, можно я твой щит осмотрю?
Я замер и, внимательно присмотревшись к просителю, поинтересовался:
– Зачем? – а паладин виновато развёл руками:
– Ты извини, конечно, но мне до сих пор не верится, что у тебя уровень выше двухсотого. Такого просто не может быть.
– Да? Ну а если поверишь – что изменится в наших отношениях?
Тут он всерьёз задумался, борясь с противоречивыми чувствами гордости, тщеславия и здравого смысла. Потом всё-таки решился и сказал:
– Тогда я буду напрашиваться в вашу команду. Если примете…
Я переглянулся с напарником и поощрительно хмыкнул:
– Ладно, попробуй… – не сказав ему, что примем, а указывая на то, что пусть ещё вначале попросится. А мы посмотрим.
Ну и посмотрели… – как паладин приближается к щиту, прислоненному к повозке, трогает его аккуратно, а потом, взявшись за ремни, пытается поднять левой рукой. Ремни очень сильно натянулись, доказывая, что Чайревик силой не обижен, но и только. Легендарный артефакт, он же именной, – даже не шевельнулся. Тогда наш новый знакомый ухватился за него двумя руками, поднатужился, применил магию и всё-таки приподнял почти до колена. Подержал так секунд десять, краснея от натуги, и бережно опустил на место.