Вокруг одобрительно засмеялись.
– Браво, штаб-сержант! – воскликнул кто-то. – Лихо ты его. Чистое самбо!
Самбо Олег никогда не занимался, но спорт любил. С удовольствием играл в футбол, мог выполнить с десяток упражнений на турнике и брусьях, даже подтягивался на одной руке, чем неизменно вызывал чувство тихой зависти у одноклассников и восторга у одноклассниц. Он легко пробегал стометровку за двенадцать секунд и спокойно отжимался от пола пятьдесят раз. Дед Иван говорил, что сложением он похож на своего прадеда, отца деда Ивана – Андрея Владимировича Шальнева, погибшего в молодости.
– Я маленький был, но помню, – рассказывал дед Иван. – Он никогда специально мышцы не качал, но обладал такой, знаешь, взрывной силой. Природной. Как-то на пикник выехали большой компанией, несколько семей. Мужики подпили и давай бороться на траве. Так твой прадед всех покидал, хотя никакой борьбе не учился, насколько я знаю, и были там противники тяжелее его и выше ростом гораздо. Читал книгу Джека Лондона «Время-не-ждет»?
Олег признался, что не читал. Он не особо любил Джека Лондона, считая его безнадежно устаревшим писателем.
– Прочти. Ну или хотя бы попробуй прочесть. Там главный герой, Элам Харниш, чем-то напоминает твоего прадеда. А значит, и тебя. Хотя ты, конечно, молодой еще, рано говорить, что из тебя лет через пять выйдет.
Дед Иван и научил Олега десятку несложных, но эффективных приемов рукопашного боя. Включая и тот, который он применил сейчас против Лысого Черепа.
Лидер «Черных петухов» поднялся с пола. Олег, отступив на шаг, спокойно ждал.
– Что, Череп, обосрался? – ласково-весело осведомился штатный вышибала заведения Петя Маленький, не торопясь приближаясь к месту конфликта. – Обтекай.
Рост Пети Маленького, как сказали бы еще лет двести назад, был четырнадцати вершков сверх двух обязательных аршин, что превышало два метра. Весил молодец не меньше ста двадцати килограммов и в прошлом году уверенно занял второе место в Москве по гиревому спорту.
Лысый Череп ожег Петю взглядом, но выступить не решился. Против Пети Маленького вообще редко кто решался выступать. И не только потому, что было это малоэффективно в силу физических кондиций вышибалы. Петя славился обостренным чувством справедливости и крайне редко оказывался не прав в разрешении спорных ситуаций. Грубо говоря, вышибленный Петей за порог «Прицела» клиент в глубине души ощущал свою несомненную вину. Поэтому всегда мог честно себе сказать: «Я бы, конечно, мог врезать Маленькому так, что у него бы зубы полетели, но следует признать его правоту. Последнее дело выступать против правды. Пусть обо мне думают что угодно, но я всегда умел признавать свои ошибки». После чего удалиться с гордо поднятой головой.