— Кто тут? — прошептал он.
— Это вы, де Катина?
— Да.
— Мы приехали за вами.
— Да благословит вас Бог, Амос.
— Ваша жена здесь?
— Нет, но я сейчас разбужу ее.
— Отлично. Но сначала ловите-ка вот эту веревку. Так! Теперь тащите лестницу.
Де Катина схватил брошенную ему веревку и, потянув к себе, увидел привязанную к ней веревочную лестницу, снабженную железными крючьями для прикрепления к боргу. Укрепив ее, он потихоньку пробрался в среднюю часть корабля, где находились дамские каюты, одна из которых была отведена его жене. В данную минуту она была единственной женщиной на корабле, и он мог беспрепятственно постучаться в дверь, в кратких словах объясняя, что нужно спешить и не шуметь. Через десять минут Адель с маленьким узлом в руках выскользнула из каюты. Вместе они, прошмыгнув по палубе, прокрались на корму. Они почти добрались до борта, когда де Катина остановился и проклятие вырвалось сквозь стиснутые зубы. Между беглецами и веревочной лестницей при ночном свете висевшего на вантах фонаря выделялась угрюмая фигура францисканца. Он вглядывался во мрак из-под своего надвинутого капюшона и медленно подвигался вперед, как будто собираясь схватить жертву. Затем он снял фонарь и направил свет на беглецов.
Но де Катина был из породы людей, которые не позволяют шуток. Характерной чертой его натуры была способность решать и действовать быстро. Неужели мстительный монах может оказаться помехой в последнюю минуту? Плохо же это кончится для фанатика капуцина. Де Катина быстро оттолкнул Адель к мачте и, едва монах приблизился, кинулся на него, и они схватились не на жизнь, а на смерть. При этом нападении капюшон соскочил с головы монаха и вместо суровых черт францисканца де Катина при свете фонаря, страшно изумившись, увидел лукавые серые глаза и грубое лицо Эфраима Сэведжа. В то же самое время из-за борта появилась другая фигура, и глубоко растроганный француз бросился в объятия Амоса Грина.
— Все идет хорошо, — тихо проговорил молодой охотник, высвобождаясь с трудом из объятий приятеля. — Он у нас в лодке с кожаной перчаткой в глотке.
— Кто "он"?
— Человек, одежда которого на капитане Эфраиме. Он выслеживал нас, пока вы ходили за женой, но мы скоро успокоили его. Здесь ваша жена?
— Вот она.
— Ну так поживее, а то может кто-нибудь помешать.
Адель подняли через борт и усадили на корме берестяного челнока. Мужчины, отстегнув лестницу, спустились по веревке, а два индейца, сидевшие у весел, бесшумно оттолкнули лодку и она быстро понеслась против течения. Через минуту от "Св. Христофора" осталось только смутное очертание с двумя желтыми огоньками.