Онъ былъ въ восторгѣ отъ Франціи, зная ее по Парижу, и отъ французской націи, съ которой былъ знакомъ, главнымъ образомъ, по хорошенькимъ парижанкамъ и по гарсонамъ Биньона.
— Но старость все-таки беретъ свое, французская нація отжила свой вѣкъ, — горячился Виллье. — Я знаю по себѣ. Когда я былъ молодъ…
— Отдѣльный человѣкъ и нація — дѣло разное, — перебилъ его Никсъ.
— Несомнѣнно, что мы идемъ подъ гору, — заговорилъ молчавшій до тѣхъ поръ аббатъ, — а рядомъ съ нами ростетъ и ростетъ громадное чудовище съ страшными зубами и острыми когтями… Чудовище это — сила Бисмарка, — обратился онъ кроткимъ тономъ наставника къ Аннѣ, смотрѣвшей на него вопросительными глазами.
— Но если Германія еще долго продержится на той военной высотѣ, на которую ее взгромоздилъ Бисмаркъ, — замѣтилъ сдержанно Никсъ, — страна должна неминуемо истощиться… Вы думаете дешево ей обходится этотъ страхъ, который Бисмаркъ наводитъ на сосѣдей?…
— А во Франціи… этотъ религіозный раздоръ… — началъ аббатъ.
— Ахъ, господа, какъ вы надоѣдаете нашимъ милымъ хозяйкамъ! — поторопился перебить ее пѣвецъ, видя, что разговоръ начинаетъ принимать слишкомъ серьезный оттѣнокъ. — Все-таки французы — премилый народъ… Правда? — обратился онъ къ Боловцевой.
— Въ политикѣ вашей а ничего не понимаю… А французовъ люблю очень, — отвѣтила ему съ легкимъ смущеніемъ Александра Аркадьевна.
— Maman, вы, конечно, замѣтили сегодня въ церкви туалетъ на графинѣ Мери? — спросилъ Николай Сергѣевичъ.
— О, да! Вотъ безобразіе!… Она никогда не умѣетъ одѣться, — живо подхватила Александра Аркадьевна.
— И шляпу вѣдь какую надѣла, — продолжалъ Никсъ, — кибитку какую-то.
— Это вѣдь ваша знакомая, — обратилась Александра Аркадьевна къ Ферри, желая втянуть и его въ разговоръ. Но баритонъ затихъ. Онъ постоянно взглядывалъ на Анну, которая не ѣла и спокойно смотрѣла на окружающихъ.
— А вѣдь какъ серьезно молится, — продолжалъ Николай Сергѣевичъ, — точно и въ самомъ дѣлѣ за тѣмъ пріѣхала.
— Но эти ногти, Боже, что за ногти!… Кто же обстригаетъ ногти лопатой?! — опять обратилась Александра Аркадьевна къ сосѣду. Она опять поймала его пристальный взглядъ на Анну. — Хотите, я вамъ предскажу что-то, — обратилась она полураздраженно къ Ферри.
— Пожалуйста, — отвѣтилъ ей пѣвецъ.
— Послѣ обѣда.
— Нѣтъ, пожалуйста, сейчасъ же… Неужели что-нибудь ужасное?…
— О, да, ужасное, — шутливо отвѣтила ему Александра Аркадьевна, довольная тѣмъ, что ей снова удалось завладѣть вниманіемъ красиваго баритона.
— Чѣмъ ужаснѣе будущее, тѣмъ скорѣе хочется его знать.
— Для чего же?