Первой мыслью Мисси, когда она узнала о бомбежке Йоханнесберга и пожаре в имении, была: дай Бог, чтобы ящики из Кенигсварта еще находились в пути. Потом она долго стыдила себя за эгоизм. Погиб прекрасный старинный замок князей Меттернихов, в огне пожара сгинула редчайшая коллекция семейных драгоценностей, а она думает, пусть и об уникальном, но о своем изумруде, своей броши... Как это некрасиво, как не по-христиански!
Вскоре из Йоханнесберга в Кенигсварт прибыл Пауль Меттерних.
— О Господи! — воскликнула его молодая прелестная жена. — Да ты и не отряхнул пепел с волос.
Татьяна попыталась ладонью стряхнуть пепел с висков мужа, но у нее ничего не получилось.
Виски Пауля Меттерниха были белы не от пепла пожарища. Он поседел в одну ночь.
— Это было ужасно, — рассказывал Пауль, прихлебывая слабый чай с сахарином. — Когда на следующий день я поднимался пешком к замку из Рюдесхайма, я заметил кусочки меха, которыми взрывная волна усыпала окрестности. Взрыв был так силен, что меха, хранившиеся в одной из комнат верхнего этажа, разнесло в клочья на два километра вокруг. Я с ужасом думал, что вот сейчас, на ветках винограда, увижу остатки человеческой плоти, и это будет все, что осталось от близких мне людей. Ужас сжал сердце, похолодели виски, я бросился к замку.
К счастью, все остались живы.
Но фамильный замок перестал существовать; за исключением одного из павильонов у въезда, не осталось ничего, кроме внешних стен сооружений; все крыши и верхние этажи обрушились. Пять лет назад между всеми комнатами были установлены противопожарные двери, но против воздушного налета они оказались бессильны...
— Что с драгоценностями? — спросила Татьяна.
— Никакой надежды. Они находились наверху. Огонь пожрал все...
26 МАРТА 1997 Г. ДИКАЯ ЛЮСЯ
Самолет из Амстердама прибыл в Шереметьево-2 вовремя. Но ее никто не встречал. Как-то не принято было встречать киллеров-одиночек после выполнения задания.
Оружие, из которого она убила Олегова и его телохранителя в квартале «красных фонарей» в Амстердаме — поршневое ружье, закамуфлированное под велосипедный насос, она оставила на явочной квартире, в старом доме возле вокзала в Амстердаме. Посидела после этого с полчаса на длиннющей скамейке, тянущейся вдоль всего моста через канал, отделяющий вокзал от старой части города. Съела хот-дог, выпила жестянку местного пива. «Засветилась». Наблюдатели, не вступая с нею в контакт, «прочитали»: задание выполнено полностью.
Выждав контрольное время, она вошла в здание вокзала, как была, в шортах, теплых рейтузах, свитере и куртке, в тяжелых, типа армейских, башмаках — униформе молодых девиц-студен- ток весны 1997 года. За спиной вместительный рюкзак.