– За честь! – крикнул сир Джам, и воины отозвались нестройными криками и ударами мечей о щиты. Впрочем, эти звуки тут же потонули в многоголосом вопле:
– За короля!!! – которым разразились гвардейцы.
В этот момент солнце закрыло небольшое облако, и по полю пробежала легкая тень. Королевские военачальники остановили латников, скомандовав перестроение для атаки. Сир Джам знал, что будет дальше: тяжелая пехота выстроится клином, во главе которого будут самые сильные и опытные воины. Сомкнув щиты и опустив копья, клин ударит по его позициям, рассекая боевые порядки, а затем строй королевских латников «раскроется», выпуская мечников, которые довершат разгром. Такая тактика не раз использовалась гвардейцами – и всегда с неизменно победным результатом. Но тут на другом конце поля запели рога. Послышалось лошадиное ржание, звон стали и радостные крики:
– За короля!
Сир Джам прищурился, разглядывая новых гостей. Это были рыцари королевского двора. В золоченых доспехах и дорогих шелковых плащах, под разноцветными знаменами с гербами своих родов, они двигались быстро, без особого строя и порядка то ли ища славы, то ли возможности отличиться перед монархом и друг перед другом. Желая продемонстрировать свою удаль, рыцари без промедления ринулись в атаку, отчаянно пришпоривая своих закованных в броню скакунов. А потом случилось странное… Возможно, утреннее солнце светило им в глаза или накануне молодые глупцы не вняли советам старых рубак и всю ночь опустошали бутылки с вином, похваляясь своими подвигами, но на полпути столичные сеньоры сменили направление и со всего намета врезались в своих же перестраивающихся латников, топча их конями. Огромная волна из плоти и стали проломилась чуть ли не в середину боевых порядков гвардейцев и завязла там, словно медведь среди волчьей стаи. Гвардейцы не сразу разобрались, кто на них напал, завязался бой, сталь ударила в сталь, послышались отчаянные крики раненых и умирающих. Напрасно командиры пытались остановить своих латников и образумить рыцарей – на поле воцарился хаос. История битвы при Дермисе повторялось – и отнюдь не в виде фарса.
Для сира Джама и его людей это был шанс, причем, возможно, единственный, избежать гибели и оторваться от преследователей.
– Удача вновь на нашей стороне, – прошептал сир Бэррон.
– Это уж точно, – согласился бывший второй капитан.
– Что будем делать?
– Не будем испытывать ее в третий раз! – ответил сир Джам и прокричал: – Уходим!
Сир Джам приказал бросить все тяжелое снаряжение, длинные копья и лишние припасы, и повел людей в лес. Отступление скорее походило на бегство, но, как гласит старая поговорка наемников, – «лучше быть бегущим, но живым, чем стойким, но мертвым». Наемников среди рыцарей и латников, понятное дело, не уважали, но в данном случае трудно было не признать их правоту. Сам сир Джам верил, что духи сберегли его отряд для каких-то иных, высших целей, иначе как можно было объяснить то, что его небольшое войско без потерь смогло ускользнуть с поля боя и лесными тропами выйти к побережью Семиморья, а оттуда без единого сражения добраться до города-порта Пули.