Настя сердито нахмурилась. Хоть она и не собиралась участвовать в марафоне по-настоящему и записалась только ради хороших отметок, ей вдруг стало стыдно. Неужели она глупее всех? И не сможет ответить ни на один вопрос? Совсем-совсем ни на один, даже самый простенький? Она понимала, что вопросы для интеллектуального марафона сложнее, чем в учебнике, и все же будет обидно оказаться самой последней!
Отбросив посторонние мысли, девочка тоже решительно уткнулась в брошюру. Так… С чего же начать? У Насти не было любимых предметов. Более или менее ей нравились английский и биология, вернее, ботаника, но в этом году проходили анатомию человека, а в ней Настя ничего не понимала. Потом шли история и литература – иногда рассказы учителей и прочитанные книги казались занимательными… Она быстро просмотрела вопросы – нет, ее куцых знаний явно не хватает даже на эти предметы. «Не бойся браться за самое сложное! Борись сначала с самыми худшими врагами!» – вспомнила она наставления Зары и… открыла раздел математики. Вон они, ее враги! Значит, с ними и надо бороться!
Заданий по геометрии было пять. Она обнаружила рядом с каждым из них количество очков и решила взяться за самую сложную задачу – ту, которая оценивалась в 200 баллов. Условия сначала показались ей непонятными, как китайские иероглифы. И все же Настя заставила себя вчитаться. Потом она вспомнила, что для любой геометрической задачи нужно нарисовать схему, и быстро сделала это. После чего условия сразу стали яснее, и она поняла, что требуется узнать…
Вскоре Настя забыла обо всем вокруг и стала в точности похожа на остальных. Если бы она посмотрела на себя со стороны, ей даже было бы смешно – от усердия и напряжения у нее побелел кончик носа, глаза слегка косили, к тому же она непрестанно грызла ручку – и не просто так, а громко и с причмокиванием. Но никто не обращал на нее внимания – все были поглощены интенсивными размышлениями… Все, кроме Никиты.
Он уже пролистал брошюру и понял, что начинать надо с математики – за нее давали высшие баллы. Задания на этом марафоне оказались непростыми: чтобы успеть, надо было работать максимально напряженно, а он никак не мог сосредоточиться. К тому же опять начало ломить виски, голова задергалась. Боль подкралась незаметно, но назойливо, как муха, и поначалу Никита только нетерпеливо отмахивался от нее – бывало, что это помогало. Но вскоре в голове забухал молот, и стало ясно, что без таблетки не обойтись. Никита принялся шарить по карманам и вдруг вспомнил, что накануне выпил последнюю, а утром, конечно же, забыл купить новые. И все из-за этой Абашиной и ее штучек! Он в сердцах ругнулся и, встав из-за стола, подошел к дежурному учителю. Просить таблетку пришлось знаками – заикание не только не прошло, а еще больше усилилось. С трудом поняв, о чем речь, учитель развел руками и разрешил Никите выйти, но в этом было мало толку – школьная медсестра уже ушла, в учительской тоже было пусто. Сердце упало, он порядком струхнул – перспектива была незавидной. Однажды пару лет назад он тоже оказался без таблеток. Это было на даче, и на два дня ему пришлось стать инвалидом. Оставалось просить помощи у ребят в зале. Но как? Тоже знаками? Махнув рукой, Никита поплелся к своему месту. На марафоне можно было ставить крест.