От этих уничижительных мыслей у Веры совсем испортилось настроение. Она уселась на гимнастическое бревно и отвернулась от всех. Но даже со спины вид у нее был до такой степени неприступный, что подходить к ней никто не решался. А Вере так, наоборот, хотелось, чтобы кто-нибудь спросил у нее, что случилось, заговорил бы, отвлек, рассмешил. Но кто об этом догадается?
Физкультурник вновь свистнул в свисток, призывая построиться. Как гордый крейсер «Варяг», Вера прошествовала к своему месту в строю, спокойно встала. И услышала:
– Герасимова, мы будем новогодний вечер устраивать. Если пойдешь, с тебя сто рублей и елочная гирлянда.
Это Катя Марысаева, стоящая на несколько человек впереди Веры, шептала ей за спинами девчонок.
– Ты знаешь, Марысаева, я буду занята, – с деловым видом заявила Вера.
– А, ну ладно… – понимающе кивнула Марысаева и, кажется, совершенно не расстроилась по этому поводу.
После физкультуры, в кабинете географии Марысаева уже носилась с косметичкой, в которую складывала собранные на новогодний вечер деньги, и со списком. В него она вносила сведения о том, кто что должен на этот вечер принести. Список, как она пояснила, поможет всем не забыть, кто за что отвечает. И спросить потом чтобы было с кого.
– Так, Герасимова не идет… – мельком взглянув на Веру, проговорила Марысаева и вычеркнула ее из своего списка. – Столбиков, тогда ты елочную гирлянду принеси. Нужно несколько гирлянд, мы их по стенам развесим – получится настоящая дискотека.
Кирилл Столбиков что-то промычал про то, что лишней гирлянды у него нету. Но Марысаева показала ему маленький изящный кулачок, и Столбиков покорно вздохнул. Катька переключилась на девчонок, которые должны были заниматься покупкой напитков и сладостей для праздничного фуршета. Это она придумала, что будет фуршет, а не как раньше в младших классах – каждому по чашке, пирожному и яблоку, и чтоб за чужие порции не хватались! Все ведь теперь взрослые, а фуршет, когда подходи и бери, что хочешь, – это круто…
Не обращая больше на ее суету внимания, Вера уселась за свою парту – в компанию все к тому же флегматичному Столбикову. Влетела географичка – начался урок.
По рядам кто-то передавал записку, и сидящий впереди Миша Севастьянов шлепнул ее перед Верой. «ГЕРАСИМОВОЙ», – с удивлением прочитала Вера на сложенной вчетверо бумажке. Что и говорить, артисткой она стала замечательной – ни один мускул не дрогнул у нее на лице, когда Вера, почему-то заволновавшись, осторожно раскрыла бумажку. Записка была, конечно, не от Пряжкина – его корявый почерк она научилась узнавать, даже если Колян пытался писать печатными буквами. Но кто же это прислал? Девчонки решили подшутить? Вряд ли…