– Я рада, Валера, – улыбнулась мама. – У Шуры в следующем месяце выпускной, нужно сдавать на столы.
Со двора послышалось мычание:
– Му-у!
– Зорька пить хочет, – сказал папа.
«Эта Зорька все мне испортила, – подумала я. – Зачем мы только ее купили! Оставалась бы на ферме, и всем было бы хорошо!»
– Му-у! Му-у! – снова промычала корова.
Я даже не шелохнулась.
– Му-у! Му-у! Му-у!
Папа поднял глаза от газеты и выразительно на меня посмотрел.
Я сделала вид, что ничего не понимаю. Сидела и спокойно пила чай.
– Ладно, сам схожу, – вздохнул папа. Со слипающимися от усталости глазами он отложил газету, встал из-за стола и направился к выходу.
– Валера, подожди, ты устал, я сама напою, – сказала мама и поднялась.
Я посмотрела на маму. После утренней торговли на рынке и рабочего дня в библиотеке она тоже еле стояла на ногах.
«Бедные родители, устали после работы, а теперь идут корову поить…» – сочувствующе думала я и кусала губы.
Точно так же изнутри меня грызла совесть.
И мое сердце не выдержало.
– Сидите! Я сама все сделаю! – закричала я и пулей выскочила на улицу.
Взяла ведро, набрала из колонки воды и направилась в коровник.
При виде меня Зорька радостно замычала. Я раздраженно поставила перед ней ведро, вокруг расплескалась вода.
– Пей давай! – сурово сказала я.
Зорька стала шумно, с причмокиваниями, пить воду, очень быстро опустошила емкость, благодарно, с любовью на меня посмотрела и снова замычала.
«Еще хочет, – недовольно подумала я. – Вот не буду ее поить! Чем больше она будет пить, тем больше будет давать молока, и тем больше мне придется стоять на рынке! А я не хочу туда ходить!»
– Му-у, – жалобно промычала Зорька и заглянула мне в глаза.
– Ладно, сейчас! Хватит мычать, надоела! – резко сказала я и принесла еще воды. Она выпила до половины ведра и с довольной мордой отошла.
Обычно перед тем, как уйти из коровника, я говорила Зорьке что-нибудь ласковое, чесала за ушком, подсыпала на пол свежих опилок, но сейчас она жутко меня раздражала, и я просто видеть ее не могла.
Поэтому перед уходом я даже не посмотрела в ее сторону. Сердито взяла ведро и направилась к выходу. Меня распирала злость и к корове, и ко всей ситуации.
«Это корова во всем виновата! Это все из-за нее!» – возмутилась я и взялась за ручку двери. И тут я будто очнулась. Со мной что-то произошло. В хлеву была полная тишина. Слышалось тяжелое дыхание коровы. Я стояла к ней спиной и не видела ее, но почему-то мне казалось, что она грустит.
Да, она грустит. Из-за меня. Из-за того, что я выплеснула на нее всю свою ненависть.
Перед глазами помутнело, и по моей щеке покатилась слеза. Внутри души словно растаяла ледяная глыба ненависти, которая появилась после удара мячом по бутылке.