Отборочная комиссия работала в прежнем составе. На этот раз ей предстояло осмотреть втрое больше больных и здоровых. К последним относилась большая половина всей обслуги 10 корпуса и все немецкие врачи. От зари до зари комиссия не выходила из Зоны.
В комнату, где она заседала, больные входили по очереди непрерывным потоком, по обыкновению с обнаженным торсом и поднятой левой рукой. Почти два дня работы комиссии и, по счастью, ни одного «подмышечного конфликта».
Туберкулезный корпус был последним этапом работы комиссии. Быстрота, с которой он был осмотрен, объяснялась несколькими причинами: во-первых, и это главное, заранее было решено отправить на родину всех больных отделения. Во-вторых, несомненная усталость врачей, и, наконец, их явное нежелание длительно находиться в непрерывном контакте с туберкулезной инфекцией.
Разногласия вызвал только Вальтер. Трое из пяти членов комиссии высказали сомнение: а вдруг повторное кровотечение. В дороге это верная смерть. Его вызывали два раза (второй с моим участием). Я не сказала ни одного слова, но мое мнение, думаю, им было известно. Опять немного поспорили друг с другом и включили его в список.
Я готовилась к отъезду.
Со мной ехала медсестра Вера. Желающих было много, я выбрала ее – бойкую, быструю, сообразительную и аккуратную девушку. И другую – очень милую, умную и ласковую Машу – повариху.
Согласованно и дружно прошли мы вместе этот короткий, но совсем не простой отрезок жизненного пути.
Сопровождающий конвой наполовину был представлен нашими солдатами во главе с их начальником. Вторую половину составили солдаты из охраны ближайшего лагеря.
Елатомцев был против отправки Вальтера:
– Сильно рискуешь, – сказал он, – а этого делать не стоит. Подумай хорошенько.
А когда я принесла ему на подпись окончательный список для отправки в ЦКР и напомнила, что Вальтер включен, он рассердился и очень раздраженно произнес:
– Если по дороге что-нибудь случится, отвечать будешь ты одна. На меня не рассчитывай – я тебя предупредил.
И подписал.
Наконец, списки были отправлены.
Ждали мы. Ждала Зона.
Несмотря на всю «секретность» наших мероприятий больные отлично знали, что в этот раз предполагается отправка большого числа военнопленных. Я это улавливала из случайно услышанных разговоров, отдельных реплик. Они знали, что с эшелоном еду я.
Зона вновь кипела всеобщим возбуждением, страхом и надеждой.
Общая ситуация в Зоне изменилась. Больные разделились на две неравные половины: уезжающих и остающихся. Среди последних преобладали молодые выздоравливающие. Их ждала выписка и возвращение в лагерь.