В конце лета, когда по всей стране дружно чадили торфяники, а в Москве было серо от дыма, в очередной раз позвонил шеф. Начало разговора сразу напомнило Семену подзабытые уже события на проспекте Вернадского.
– Привет, – поздоровался шеф. Голос шефа Семену сразу не понравился – показался то ли раздраженным, то ли встревоженным. – Ты руководство по взрывотехнике проштудировал?
Семен нахмурился, хотя шеф этого увидеть, конечно же, не мог.
– Нет, – ответил он честно.
– А чего хмуришься? – поинтересовался шеф.
Семен оторопело замер – до этого он просто шел по тротуару мимо какого-то модного магазина на Алексеевской. На него тут же налетел ближайший прохожий – высокий парень, тоже треплющийся по мобильнику. Налетел, коротко извинился и исчез, но Семен этого практически не заметил.
– Откуда вы знаете, что я хмурюсь? – осторожно спросил он у шефа.
– Вижу, – коротко объяснил шеф.
Семен невольно принялся озираться и вдруг взгляд его зацепился за камеру видеонаблюдения, установленную над входом в магазин. Камера целилась объективом прямо в Семена.
– Да-да, – подтвердил шеф. – Через нее и вижу.
– А вы что, тут, в магазине? Или в охранной фирме? – с чрезвычайно глупым видом спросил Семен, прекрасно сознавая неуместность вопроса.
Шеф вздохнул.
– Семен, я везде. Правда, в основном в пределах МКАДа, но кое-где уже и за него выбрался. Ты совершенно напрасно относишься ко мне, как к человеку, хотя это и неизбежно. Я везде, где работает роуминг Неба-ТФ.
Семен ничего не понял, но решил глупые расспросы пока прекратить.
– Ладно, к делу. Опять возникла проблема с подрывниками, будь они неладны. Готовят большой бум в Сокольниках. Не хочу никого пугать, но может лечь энергоснабжение всего востока Москвы.
Шеф умолк; Семен многозначительно молчал, поскольку не знал – что можно сказать в ответ на это сообщение.
– Бомба у них готова. Надо ее… того…
Шеф снова умолк, но теперь хотя бы стало понятно, куда клонится разговор.
– …обезвредить? – Семен закончил фразу за шефа.
– Можно сказать и так. Ты сам признался, что ничего не читал на эту тему. Поэтому обезвреживать придется громко. Но зато не там, где может пострадать подстанция.
– Понимаю. Что делать?
– Езжай на Преображенку, доедешь – перезвоню.
– Понял, – Семен кивнул в камеру, спрятал мобильник в карман и решительно зашагал к метро.
На эскалаторе, когда сказанное слегка улеглось в сознании, Семен в полной мере прочувствовал: ему все меньше нравится то, что обезвреживание будет громким. Он долго не решался признаться себе чего на самом деле хочет. Но в конце концов сформулировал, уже на переходе с «Тургеневской» на «Чистые Пруды».