– Но ведь у вас в доме уже наверняка был обыск! Такую вещь, как запасные ключи, наверняка заметили бы. И как вы объясните их появление?
– Искали воров, – небрежно сказал Юлий. – Снимали отпечатки. Дверь в квартиру была открыта. Я сказал, как ты меня научила: жена надеялась, что я вернусь, и кто-то этим воспользовался. Меня спросили: были ли у нас запасные ключи? Я сказал, что да, но понятия не имею, куда их дела жена. Может быть, кому-то отдала? Цветы поливать, пока мы в отпуске. А сделаю-ка я вот что… Подброшу эти ключики в магазин к Софье. Я ей уже звонил, она выражает свои соболезнования. Я сказал, что заеду. Как же я сейчас нуждаюсь в утешении, – насмешливо сказал Хорьков. – Сегодня утром я так плакал, что понятые меня пожалели. И менты, по-моему, тоже. Тем более что алиби у меня железное. Поплачу на Сониной тощей груди, баба и растает. Водички попрошу или там кофейку. А ей тем временем ключики в сумочку подсуну. Хочешь меня опередить? – он, видимо, заметил, как дернулась Ульяна. – Сколько тебе надо времени, чтобы вычислить магазин, в котором работает Софья? Ты даже фамилию ее не знаешь. Я все равно попаду туда раньше. Так что не советую. Потому что ты – убийца. – Голос его стал жестким. Теперь Хорьков не говорил, он пугал. Угрожал. – Ты убила мою жену, причем сама придумала план. Ты – организатор и исполнитель. А я только жертва. И если ты только дернешься… – Хорьков нагнулся к ней, к самому ее лицу, и прошипел: – Я тебя в тюрьму упрячу, поняла? Скажи спасибо, что я не стану тебя шантажировать, – он откинулся на спинку сиденья и рассмеялся. – Хотя это мысль… Да что с тебя взять-то? – Он окинул ее внимательным взглядом. – Разве натурой?
– Сволочь! – не удержалась она.
– Зря ты такая несговорчивая. Все, выметайся, – грубо сказал он. – Не хочешь по-хорошему – вали. Я и приехал только за ключами. Ну и фотку забрать. На этом мы с тобой расстанемся, если будешь хорошей девочкой. Ты ведь в Америку хочешь, а не в тюрьму.
Ульяна подумала, что сейчас он будет глумиться над ее мечтой, и торопливо открыла дверцу машины. Пока Хорьков глумился над ней, это еще можно было терпеть. Да, она угодила в капкан, который сама же и поставила. Юлий ее использовал и сделал это очень ловко, надо отдать ему должное. Но позволить ему оскорбить ее мечту…
Она выскочила из машины и второпях споткнулась. Туфли были на высоких каблуках по случаю похода в театр, поэтому на ногах Ульяна не удержалась. Она упала на колени и услышала глумливый смех Хорькова:
– Что, ноги не держат? Напугалась, крошка?