Допустим, кому из нас ощущение холода может представиться зеленым или оранжевым? Никому. Только синим или бирюзовым. А острое, приготовленное по-восточному блюдо может быть окрашено для нашего воображения в цвете морской волны? Нет, в цвете морской волны мы еще способны увидеть суши – блюдо традиционной японской кухни, в коем используется минимум специй и только самые толерантные к собственному вкусу ингредиентов соусы. Арабская же, азербайджанская, турецкая кухня, которую отличают сильно пахнущие пряности, обилие жира и манера хорошо прожаривать мясо, бывает исключительно красная или бордовая!
Убедились? Конечно, то, что мы смогли себе тут условно нафантазировать, не идет ни в какое сравнение с настоящими ощущениями при синестезии. Она похожа на волшебство – именно оттого так и притягательны для многих людей наркотики. В наркомании чисто химическая привычка составляет лишь половину дела. А вторая половина образуется из неспособности зависимого отказаться от яркости и необычности восприятия мира, которое даруют ему наркотики.
Так что изменить до неузнаваемости работу нервных окончаний в тканях тела и коры головного мозга достаточно несложно. И доступно такое явление только благодаря сходству нервных отростков, в обычном состоянии передающих разные по смыслу сигналы. Что такое сигнал? Слабый электрический импульс. Где электрический разряд обретает смысл? В мозгу. Как мозг отличает боль от прикосновения, зрение от слуха? Для этого в его коре существуют центры, призванные обрабатывать сигналы от тех или иных нервных «проводков». Благодаря подобному распределению по зонам он еще и точно знает, откуда поступил в него тот или иной сигнал. Последнее свойство позволяет нам быстро отдернуть от горячего именно ту руку, которой мы прикоснулись к раскаленному предмету. А вовсе не ногу, да еще и с противоположной стороны…
Когда какие-то из участков коры повреждены, центры, отвечающие за обработку отдельных сигналов, мигрируют – перемещаются в смежные, не задетые области. Причем, делают они это достаточно свободно. То есть нервные клетки коры ведь тоже все одинаковые. А потому функции отмерших клеток соседние живые перенимают без труда. Но как же происходит, что в обычном состоянии сигналы никогда, даже случайно, не путаются между собой? Более того, каким образом у мозга получается не только воспринять и обработать правильно один какой-то сигнал, но и выдать «в ответ» на него целый набор четко скоординированных действий?
Думаю, наличие у каждого нерва множества ответвлений ни для кого секретом не является. Равно как и то, что все нервы, пронизывающие ткани туловища, ведут в головной мозг не напрямую, а через мозг спинной, расположенный внутри позвоночного столба. Так, через всю, допустим, руку от плеча до середины ладони проходит один крупный, центральный нерв. От него в каждую мышцу ответвляются отростки поменьше. И эти вторичные отростки, в свою очередь, обильно ветвятся, чтобы охватить каждое волокно отдельных мышц. Эта структура повторяет структуру ветвей дерева – один в один. А значит, нам будет несложно представить ее себе наглядно.