— Павел Петрович, как флот задействован в подготовке саммита?
Сидоровский поначалу не почувствовал подвоха в вопросе и решительно ответил:
— Никак, товарищ министр, разве что…
Закончить фразу не успел, замялся. Не находил подходящих слов, как обозвать письменный приказ, поступивший от начальника Генерального штаба, по направлению боевого корабля к острову, да еще со спецгруппой. Министр почувствовал нерешительность подчиненного.
— Вы чей приказ выполняете, направив судно к острову Матуа, и с какой целью?
Павел Петрович растерялся не от вопроса, а от «гражданского языка» министра. Конечно, сообразил, речь идет о корвете, но неужели в Москве не знают, зачем на корабль направлена спецгруппа с «грушником» из самого центра? О группе министр не спрашивает, значит, ничего не знает о задании. Как такое возможно, чтобы министр не знал, что творит начальник Генерального штаба? Влип в историю!
— Товарищ министр, корвет «Дерзкий» направлен к острову по указанию начальника Генштаба. Вышел из базы пять часов назад. Расчетное время прибытия в точку — три утра местного времени. Уже сегодня. Цель экстренного выхода — наблюдение за воздушной и морской обстановкой в районе Курильских островов, — доложил, и как рукой сняло груз, нависший над душой. С облегчением похвалил сам себя за выход из ситуации со спецгруппой — не знает министр о таком задании, пусть об этом скажет сам начальник его же штаба.
— Приказываю, дабы не напрягать международную обстановку вокруг Владивостокского саммита и не срывать тем самым важные государственные соглашения, немедленно вернуть судно в базу!
— Есть, товарищ министр обороны, будет исполнено, — вырвалось само собой предательски-угодническое.
Опомнился адмирал, когда короткие гудки оповестили о завершении телефонного сеанса. Он стал растерянно размышлять о способах выполнения команды старшего начальника, перебирал один вариант за другим. Отозвать корабль возможно, но тогда нарушится режим радиомолчания, а значит, и скрытность. Лучше оставить решение вопроса до утра, предупредить начальника Генштаба о возникшей проблеме, пускай он принимает окончательное решение.
Больше всего беспокоила совсем другая задача: как запросить у министра письменный приказ, чтобы прикрыться перед начальником Генерального штаба? Сидоровский чувствовал себя, как кусок плавленого железа между молотом и наковальней. Деваться некуда! Играющих по интересам в столице много, а исполнитель он один. Каждому не угодишь. Посмотрел на часы — около часа ночи. В Москве уже восемь утра. Понимал, чем больше задумывается, тем сильнее запутывается.