— Диреев, твою мать, что ты натворил?
Крик бабушки окончательно меня добил, и я обмякла в руках того, кто меня держал, потеряв сознание.
Очнулась от писка. Да что за черт, неужели я опять в больничке? А, нет. Это Крыс. Странно, перед кем ему мышь-то изображать? Все люди разъехались. Остались только свои. Я открыла один глаз, второй. Точно, я в своей комнате.
— Вы уверены, что с ней все будет в порядке? — бабушка. Опять волнуется. Непутевая у нее внучка, все время норовит на тот свет отправиться.
— Да. Сердце восстанавливается. Но я бы рекомендовала постельный режим как минимум неделю, — кто-то незнакомый, похоже врач — женщина говорила с бабушкой о моем состоянии.
Я повернулась к Крысу. Сидит рядом, прислушивается.
— Напугала ты нас, Элька, — прошептал в самое ухо.
Да я и сама напугалась. До сих пор потряхивает.
— А чего ты пищишь?
— Докторица — человек.
— Зачем? — удивилась я.
— Владислав далеко, Василь Петрович тоже, а ты… ты нас действительно напугала. Отключилась, в себя не приходила, синела буквально на глазах. Алевтине Георгиевне никакие настойки не помогли.
— Крыс, а как Диреев? — внезапно воскликнула я и подскочила. Ох, это я зря. Голова. О, моя голова.
— Эля, ты очнулась, — заметила бабушка и бросилась ко мне. — Как ты себя чувствуешь?
— Хреново, — призналась я. Блин, а с голосом-то что? Хриплю, как заядлый курильщик.
— Ничего, организм здоровый. Пройдет, — «утешила» бабушка.
Что пройдет? Как пройдет? И что со мной случилось такое? Я не понимала.
— О, боже. Надеюсь, я не безрукая, — запаниковала я. — Крыс глянь, у меня все в порядке?
— Нет, — еще больше напугал Крыс.
— Нет? Чего, чего у меня нет?
— Мозгов, мозгов у тебя нет, Элька, — все так же тихо поведал Крыс.
— Да ну тебя, дурак, — обиделась я и отвернулась даже.
Судя по разговору бабушки с доктором, я в порядке. Истощена, обезвожена, но в целом все хорошо. А Крыс мою обиду всерьез не воспринял и начал с восторгом рассказывать о Дирееве.
— Жесть, Элька. Ты так его уделала. Даже мне страшно стало.
А мне-то как страшно. И бабушка ничего не объяснила. Погладила по голове и ушла провожать доктора. А мне надо было выяснить все немедленно. Вот прямо сейчас и плевать на тошноту и головокружение. Я должна убедиться, что с ним все в порядке. Поэтому я медленно спустилась с кровати, отмахнулась от возмущенных воплей Крыса, по стеночке добралась до балкона и буквально выпала из него. Остатки сил потратила на вялый стук по стеклу. Думала, не услышит, но он открыл.
— Эля?! Что ж ты делаешь?
Живой. И ходит. И еще меня поднять может. Фух, значит, все обошлось. Он донес меня до кровати, бережно уложил, а когда я отцепила руки от его шеи и заглянула в лицо, захотелось снова свалиться в обморок. Нет, с лицом все в порядке. Абсолютно целое. Словно я не подбила ему глаз, не разбила нос и губы. Он был такой же, как всегда и улыбался также ехидно, как и раньше. Вот только… тень. О, господи. Я видела ее. Как у Егора. Как раньше.