У ворот нас ждала она, Ева, живая и невредимая. Завидев нас, она бросилась к машине, и только когда обняла, немного расслабилась. Беглый осмотр моего состояния ее не удовлетворил, а в глазах загорелся тот же недобрый темный вихрь, который я недавно видела у Рейнера, но тут же погас, едва она поняла, что испугала меня.
— Позже поговорим, — бросила она мужчине, даже не взглянув на него, и приобняв, повела меня к дому.
— Зачем ты так с ним? Он…
Я даже не успела свою мысль до конца оформить, а Ева уже перебила.
— Я не разрешала ему лезть к тебе в голову.
Она тут же поправилась и нежно улыбнулась, но я поняла теперь, почему Рейнеру нужен союзник. Думаю, десять лет полного подчинения мужчине и восемнадцать лет в тюрьме после этого, сделали свое дело. Трудно поверить кому-то, когда тебя так ранили. Уж мне ли не знать? И все же…
— Ты же в мою голову залезла, и разрешения не понадобилось.
Да, мне обидно. Я понимаю, что она хотела меня спасти, а добровольно я бы не ушла, но все равно обидно. Она не имела никакого права так поступать. Никакого.
— Это была вынужденная мера… — начала оправдываться она, но теперь уже я ее перебила.
— Не делай так больше.
— Не буду, — покорно согласилась она и робко спросила: — Ты очень сердишься?
— Очень, — ответила я, больше не чувствуя ничего подобного. Когда на тебя так нежно и любяще смотрят, все обиды куда-то испаряются. Единственное, что я чувствовала сейчас — усталость и дикое желание смыть с себя весь ужас пережитого, а еще меня волновал один вопрос, который я и поспешила озвучить:
— А бабушка где?
Неужели она не в курсе всего, что с нами случилось?
— Дома. Развлекает своего профессора. Мы не стали афишировать при нем произошедшее.
— Точно, профессор. Она же за ним отправилась, — вспомнила я.
— Да, боюсь, тебе придется с ним увидеться.
— Сейчас?
— Увы, но сначала ты переоденешься, и умоешься. И еще эта рана на лбу…
Она коснулась моего пореза и, с сожалением, опустила руку. Темные не могут лечить, за редким исключением.
— Обещаю, что это ненадолго.
— Это так необходимо? Неужели нельзя перенести?
— Алевтине Георгиевне стоило больших трудов убедить его приехать познакомиться с тобой. Другого шанса может и не быть.
Я обреченно вздохнула. Как по мне, то я и вовсе бы не стала с ним знакомиться. Мало мне проблем, так еще и какой-то бабушкин профессор на горизонте замаячил. Вот только, бабушка, действительно, за капризы меня по головке не погладит.
— Ладно. Но пока я буду наряжаться для этого типа, ты мне все расскажешь.
— О чем?
— О том, что случилось после того, как ты отправила меня по лесу гулять.