– Постой, постой, – оборвал я его, – а в армии-то тебе сколько оставалось лямку тянуть? Ты, вроде, год, говорил, оставалось?
– Лучше здесь пять лет мыкаться, чем чехов танками давить или над самим собой под дудочку куражиться, – заметил Коля. – А если травка понадобится в качестве стимула к стихосложению и для спасения от голодухи, ты только дай знать – для тебя всегда найдется.
Травка на лагерной зоне – легкая эйфория, но я лишь пару раз попросил на закрутку. Я знал, чем это может кончиться. И так, когда выпадали дни без традиционного чифира, казалось, что уже не сможешь больше пошевелиться, в висках звенело и гудело, а тут еще травка… Я отказался от Колиного предложения. Он прекрасно понял мой страх:
– Ты прав, землячок, за мной и так ворох бумаг по всем этапам провезли, наркоман, да и только – одно слово, ну да эту бумагу на раскрутку только можно пускать. Что ж им каждым из нас с утра до ночи заниматься. Посадят, наверное, снова, как на волю выйду, ну а до воли далеко. С тобой – другое дело. Я знаю, что не боишься с нар не встать, если вечером лишка двинул, а утром ничего не достать, чтоб душа к родным баракам и окрестным полям вернулась, – это тебя не беспокоит. Я знаю, чего ты боишься: пошлешь кого-нибудь достать травки, чтобы вытащить сердце, как бадью из липкого засохшего колодца, а на тебя донесут тут же. И разом новый срок припаяют и наркоманом объявят повсеместно.
Нам-то легче, особенного к нам интереса начальство не проявляет, так, поиздеваются вволю и катись к едрени матери, а у тебя – другое дело. Ты даже на травке запретной отдохнуть не можешь – заштампуют. Ты же, не как я, в пивнушке чинам нашим в морду плюнул, а на самой Красной площади. Не дадут они тебе передохнуть и закурить…
– Много здесь на зоне тех, кто прямо из армии к нам угодил, как ты, Коля?
– Как я, не так уж много. Я-то все рассчитал. Погибать – так под блатную музыку или цыганские романсы лучше, чем под «Партия – наш рулевой». Да мне и не то чтобы отомстить хотелось. Мстят-то тем, кого равными себе считают. А это разве равные! С такими что же делать – не яд же им в бокал подливать, не стреляться же с ними на дуэли. Пару раз шлепнуть по морде – и весь разговор. Я же тебе говорил – барыгой не был, травку добывал не только для себя, но и для друзей. Это уж мое дело, как добывал, но помимо травки и книги доставал запрещенные, хоть и на юге жил, в Ростове, а не в Москве. Этого у меня до сих пор не отняли. Все хранится, где надо. Будь спокоен, такое есть, что, если придется на воле свидеться, может, попросишь почитать. А вот это видел? – Он вытащил из кармана аккуратную глянцевую открытку. – Кто такая, не знаешь?