– Дамиан!
– Что, дорогая?
– Ты знаешь! Ты же должен знать.
Он прижал ее к себе, чтобы она могла чувствовать его своим телом.
– Шанель, иди ко мне.
– Я…
Теперь он хотел, чтобы она подчинилась его воле:
– Шанель, иди ко мне. Ты – моя.
О да, это было так. Эта женщина уже принадлежала ему. Тело уже сдалось, даже если сознание пыталось бороться. Дамиан собрался с силами и отстранился.
– Что-то не так? – Шанель подняла к нему лицо.
– Твой первый раз не должен произойти на диване в гостиной. Не важно, насколько он удобен.
– Но это уже случилось.
Он покачал головой:
– Это не секс.
– Но у меня был оргазм.
Это также объясняло, почему она все еще оставалась девственницей.
– Поверь, это лишь один из многих. Обещаю.
Шанель шумно сглотнула. Дамиан тепло улыбнулся. Он недоумевал, как эта женщина могла оставаться нетронутой так долго? Шанель была такой искренней и чувственной. Дамиана она завораживала. Не важно, будет ли ее тело принадлежать ему, и только ему. Он оценит ее дар по достоинству – так высоко, что ей никогда не придется сожалеть о том, что она решилась на этот шаг и доверилась ему.
Дамиан поклялся себе, что никогда не нарушит данное обещание. Шанель все еще тяжело дышала, когда он опустил ее на кровать, откинув покрывало. Влечение исходило от него жаркими волнами. Он обращался с ней нежно и аккуратно, скрывая от нее свои эмоции. Дамиан дал себе обещание и не собирался нарушать его. С постелью он не церемонился, покрывало отправилось на пол, некогда бережно заправленная простыня оказалась смята.
– Я хотел подождать. – Он небрежно скинул смокинг на пол, не заботясь о будущем изделия итальянского портного.
– Почему?
– Мне казалось это правильным.
– Потому что все между нами развивается так быстро. – Это был скорее вопрос.
Дамиан ослабил узел галстука и, расстегнув две верхние пуговицы, стянул с себя рубашку одним резким, уверенным движением:
– Потому что я хотел, чтобы ты получила лучшее.
Его торс был словно выточен из камня. Шанель, может, и была девственницей, но далеко не тихоней. Ей хотелось видеть его всего.
– Ты прекрасен, – выдохнула она.
– Мужчины не бывают красивыми. – Тем не менее она увидела, что комплимент приятен Дамиану.
– Статуя Давида прекрасна.
– Это произведение искусства.
– Как и ты.
Он лишь покачал головой, его руки устремились к молнии на брюках:
– Я человек из плоти и крови, можешь в этом не сомневаться.
Когда его брюки сползли с бедер, Шанель увидела, как ткань боксеров топорщится, не в силах скрыть внушительную эрекцию.
– У тебя такой большой… – Во рту у нее пересохло, дыхание перехватило.