Шанель настояла на том, чтобы обряд венчания совершил семейный священник, крестивший ее в далеком детстве. Ей непременно хотелось, чтобы свои клятвы они с Дамианом произнесли перед священником, которого знали еще отец и ее дед.
И с выбором платья она не пожелала идти ни на какие компромиссы. Прежде чем найти то самое, Шанель вместе с сестрой объехала не один магазин винтажной одежды, пока наконец не увидела его. Сияющее кружево стекало поверх шелка цвета слоновой кости. Платье заканчивалось чуть ниже колена, выгодно подчеркивало ее фигуру, одновременно не сковывая движений. Оно стоило целое состояние, но это едва ли могло остановить счастливую женщину.
Дамиан поцеловал Шанель, чтобы привлечь к себе внимание, как поступал всегда, когда ее взор затуманивался неизвестными ему мыслями. Она посмотрела на него с улыбкой, заметив, как ее брат строит гримасы, сидя от них через проход, а Перри пытается приструнить его.
– Так-то лучше, – сказал Дамиан. – Ты думала о чем-то другом. Теперь ты снова мечтаешь лишь обо мне.
– Да, это так, – рассмеялась она.
– Что вызвало тот упрямый взгляд?
Ей пришлось крепко задуматься, прежде чем удалось вспомнить:
– Ты сказал, что попытаешься выкроить больше времени для нас.
– Да, и ты согласилась.
– Вовсе нет.
– Тебя это не устраивает?
– Дело не в этом. Дети…
Дамиан нахмурился:
– Мы обсудили и это. Мы хотим двоих.
– Мы так же пришли к решению, что из-за моей наследственности я не стану рожать после тридцати пяти. Следовательно, в данной ситуации мы сможем завести лишь одного ребенка, либо не заводить детей вовсе. Ребенку нужно внимание обоих родителей. Да, я знаю, бывают и другие случаи, но это правильно.
– Я не буду отказываться от карьерных перспектив из-за детей.
– Но у отца также должны быть обязанности перед детьми. Он берет их на прогулку в погожий день, посещает их футбольные матчи. Все это невозможно, если ты работаешь двадцать четыре часа в сутки и в выходные.
Мужчина молчал. Нет, это не могло бы стать причиной их разрыва, но и не радовало Шанель.
– Послушай, моя жизнь может быть полной и без детей, – сказала она.
– Ты угрожаешь оставить меня без детей, если я не сокращу часы работы?
– Я вовсе не угрожаю тебе. Я не собираюсь рожать детей для того, чтобы все свое детство они задавались вопросом, важны ли они для своих родителей.
– Так это для меня мир делится на черное и белое?
– Я вижу много цветов и оттенков. Но это не значит, что я хочу рисковать счастьем моих будущих детей.
– Тебе когда-нибудь приходило в голову, что можно находить компромисс?