Захар быстро вскарабкался на первый уровень и единственный уровень. Здесь располагались кубрики для экипажа, где селились по двое, маленький камбуз и лазарет, роль кладовой играл грузовой отсек, душ и туалет, отсек гидропоники с водорослями и святая святых — дизельная установка — сердце любого корабля. Рубка находилась выше и туда вела еще одна лестница. Захар быстро обшарил оба кубрика, лазарет и камбуз. Не поленился заглянуть к водорослям, в душ и зачем-то в гальюн, подняв крышку, посмотрел в дыру. Никого не обнаружив, полез наверх.
Виктор сидел в кресле пилота и общался с кем-то по радио на английском языке. Рядом с ним, под ногами лежало тело. Захар ни слова не говоря подошел к нему, наклонился, взгромоздил на плечо и спустился вместе с ним вниз. Отворив шлюз, он выкинул рулевого за борт, задраил люки и, щелкнув замками, откинул лицевой щиток, не снимая шлема. Воздух на корабле был затхлым, пахло какой-то пылью, прелой шерстью и еще непонятно какой вонью. Захар решил, что уже можно свободно дышать и подошел к стене, нажав несколько кнопок на внутренней стороне правого предплечья. Скафандр развинтился, раскрывшись, как раковина, выпуская человека, одетого в обычный земной зеленый камуфляж и в носках. Гипертрофированные мышцы бугрились под тканью. Биоинженеры потрудились на славу. Захар вышел наружу, посмотрел на грязный пол.
— Американцы — засранцы, — прокомментировал он то, что увидел. На мусоровозе не делали влажную уборку уже давно.
— Чего ты там говоришь? — раздался из репродуктора внутренней корабельной связи голос Виктора.
— Грязно тут, вот что. — Проворчал Захар.
— И не говори. — Подхватил пилот. — Сам удивляюсь, как они летали в таком сраче. Поднимайся в рубку, здесь поговорим. — Он оключился.
Захар потопал наверх, попутно заскочив в каюты и найдя себе обувь по размеру. Это, правда, оказались стоптанные американские кроссовки, но ему было все равно.
Виктор тоже успел снять скафандр и сейчас его космическая одежда стояла в углу рубки, выполняя роль статуи и вешалки. Одетый в обычный комбинезон, он был худой, с острым носом и довольно высок, по сравнению с метр шестьдесят восемь космопеха. Тонкие пальцы пианиста бегали по кнопкам пульта управления, совершая кучу операций в минуту. Пилот проводил тестирование системы и ругался себе под нос.
— Чем это ты недоволен? — спросил, поднявшись Захар.
— Всем! — резко ответил тот. — Они переделали систему управления, заглушив вспомогательные функции, которые, на их взгляд, влияли на энергоустановку. Теперь это не мощный буксир-тягач, а простенькое корыто, которое без плавучей базы далеко не улетит. Демонтирована резервная система подачи топлива, поменян насос, выдающий треть мощности, вместо рециркуляционной системы подачи воздуха в кладовой стоит несколько баков с водорослями. Ну прямо как на их кораблях. А что они сделали с двигателем! Восемь ионных пропеллеров, восемь, заменены фазоидными магнитодинамическими катушками, которые сжирают энергоресурса больше, чем крейсер! Это не корабль, это летающая свалка!