Когда они, наконец, решили, что достаточно усвоили звёздную карту, вновь обратили внимание на Бородина.
— Мы готовы.
— Счастливого пути, — физик дружелюбно покивал головой.
Кобыш с Клюевым выхватили из сияющей россыпи заранее облюбованную изумрудную точку, довели её до нужной кондиции и ринулись вперёд.
Переход из полумрака смотровой площадки в яркий полдень незнакомой планеты совершился мгновенно. Туманная округлость голубоватой земной атмосферы за панорамным окном в единый миг сменилась бездонным бирюзовым небом, шелковистым ковром желтоватой травы и отчётливо обозначившейся у далёкого горизонта, словно аккуратно выведенной карминовой тушью, горной грядой с двумя пиками, покрытыми снеговыми шапками. Одновременно мир наполнился звуками— шелестели листья под слабыми порывами лёгкого ветерка, где-то невдалеке журчала вода и совсем рядом раздавалось мягкое стаккато, похожее на стрёкот земных цикад. Кобыш слегка прижмурил веки и резво обернулся. Он стоял на опушке леса, тянувшегося вправо, насколько хватало глаз, а слева быстро редевшего и плавно переходившего в цепь невысоких холмов, поросших мелким кустарником. Деревья в этом лесу более всего походили на вековые дубы, правда, с сильно разветвлёнными стволами и листьями размером с добрый лопух. Среди листьев изредка просвечивали крупные шарообразные плоды с пористой кожурой, очень напоминавшие памело.
Дмитрий шумно выдохнул к поискал глазами Клюева. Макса поблизости не оказалось. Недоумённо покрутив головой, Кобыш вытянул ментальные щупы, одновременно посылая зов. Напарник не ответил. Полковник позвал ещё раз. Прислушался. Тишина. Он с досадой пнул подвернувшийся под ногу комок. Может, их способности не действуют на этой планете? Что ж, попробуем проверить. Резко оттолкнувшись, Дмитрий свечкой пошёл вертикально вверх. Нет, всё работало ничуть не хуже, чем на Земле. Даже наоборот. Чистый, насыщенный кислородом воздух, казалось, придавал дополнительный импульс умениям, давно ставшим привычными. Во всяком случае, полёт его был стремительным и коротким. Набрав высоту, он огляделся. Сверху планета выглядела ещё более привлекательной. Лес сплошным массивом тянулся к горным кряжам, которые, разветвляясь, уходили всё дальше и дальше, теряясь в зыбком мареве края земли. Это оказалась не одинокая горная гряда, как представлялось внизу, а обширная территория, занимаемая многочисленными хребтами, ущельями, плоскогорьями, ледниками и сверкавшими белоснежными зубцами вершинами. Та же оконечность леса, куда попал Кобыш, ограничивалась несколькими рядами холмов, пологими склонами отделявших её от ровной, как стол, степи. Высокие травы ходили волнами под порывами игравшего с ними ветра. Километрах в десяти от опушки неторопливо передвигалось тучное стадо местных травоядных. А за ним, на самой грани видимости, тонкой полоской изгибалась линия прибоя. То ли море. То ли океан. В общем, большая вода.