Конечно, он не смог бы достичь этого без Аннализы. Вернее — без ее потрясающе богатой семьи. Отец ее стал партнером Люка, ее двоюродный брат — бухгалтером. Даже мать входила в Совет директоров. Но руководил компанией Люк. Он с самого начала знал, что Аннализа уговорила отца профинансировать Ти-ви-дабл-ю не только потому, что хотела реализовать свои амбиции и стать режиссером, а исключительно из-за нежных чувств к Люку. Что касается его отношения… Не хотелось бы на этом останавливаться: он просто не мог, да и не стоило, потому что у него развивался комплекс вины. Ему следовало давно покончить с этим, связь их может не только привести к несчастью, но и к полному краху личности. Но Люк ничего не мог с собой поделать. Она такая красивая, такая желанная, иногда просто больно смотреть. Если бы она не влюбилась в него, было бы куда легче, но она влюбилась. И всякий раз, когда он пытался положить конец их отношениям, она умоляла не делать этого. И он в очередной раз сдавался.
Он поймал на себе ее ищущий взгляд. Утром она ждала его в фойе, села с ним в лифт, и не успели двери кабины закрыться, как она сунула его руку к себе под юбку. На ней был лишь пояс, на котором держались черные чулки, он мигом возбудился, и когда они доехали до четвертого этажа, потащил ее в ближайшую подсобку. Но Аннализа тут же отказала ему, сославшись на занятость. Она придет к нему в кабинет позднее, когда они будут обсуждать новую программу. Смех Люка эхом разнесся среди полок, забитых блокнотами. Это был ее способ управлять им, но он не сработал. Впрочем, действительно стоящую идею Люк, конечно же, примет.
Он улыбнулся, Аннализа сморщила носик, захлопала глазами и отвернулась. Иногда она выглядит лет на четырнадцать, но опасность таится не только в глазах и надутых губках Лолиты. Он бы с удовольствием уволил ее, ну убрал хотя бы из своей жизни. Но он не мог, она была не только дочерью босса, но и хорошим режиссером. Не сказать — самым лучшим, но очень трудолюбивым и хватким до одержимости. Вцеплялась зубами в какую-нибудь горяченькую историю и не отпускала до тех пор, пока не раскрутит. И возможно, самое важное — несмотря на характер испорченного ребенка из богатой семьи, все ее обожали, что создавало прекрасную рабочую атмосферу.
— Люк!
Он повернулся к позвавшей его секретарше.
— Гордон хочет вас видеть. Он в монтажной.
— В какой именно?
— Во второй.
— Сейчас иду.
Засучив рукава, Люк подошел к столу Аннализы, прикрыл рукой телефонную трубку, в которую она говорила, и сказал, что ждет ее через час в подсобке, чтобы закончить начатое утром.