Обычно Поллианна отвечала на это объятиями и поцелуем, что все еще приводило мисс Полли в глубочайшее замешательство. Но однажды Поллианна высказалась. Это было, когда они вместе шили в гостиной.
— Значит, тетя Полли, ты хочешь сказать, что этого недостаточно, чтобы дни были просто счастливыми? — спросила она задумчиво.
— Именно это я и имею в виду.
— Они должны быть еще и плодотворными?
— Конечно.
— А как это — плодотворными?
— Ну, это… просто… быть плодотворными… Приносить пользу, давать какой-то результат. Какой ты странный ребенок!
— Тогда просто радоваться — не полезно? — встревожилась Поллианна.
— Конечно нет.
— Ах, как жаль! Тогда тебе, конечно, не понравится, и, боюсь, ты никогда не будешь играть.
— Играть? Во что играть?
— Ну, в ту игру, которую папа… — Поллианна хлопнула себя ладонью по губам. — Н-нет, ничего, — пробормотала она запинаясь.
Мисс Полли нахмурилась.
— На сегодня хватит, Поллианна, — сказала она коротко, и урок шитья был окончен.
В тот же день Поллианна, спускаясь по лестнице из своей комнаты, встретила на полпути тетку.
— О, тетя Полли, как хорошо! — закричала она. — Ты идешь ко мне! Заходи! Я люблю гостей, — добавила она, бросаясь вверх по лестнице и широко распахивая дверь в свою комнатку.
На самом деле мисс Полли не имела ни малейшего намерения заходить к своей племяннице. Она направлялась на чердак за своей белой шерстяной шалью, которая лежала в кедровом ящике возле восточного окна. Но, к своему безмерному удивлению, она оказалась не перед этим кедровым ящиком, а на одном из жестких стульев с прямой спинкой в маленькой комнатке Поллианны. Уже много, очень много раз с тех пор, как приехала Поллианна, мисс Полли обнаруживала, что самым неожиданным и удивительным образом делает совершенно не то, что намеревалась сделать.
— Я люблю гостей, — порхая по комнате, повторяла Поллианна с достоинством принцессы, принимающей гостью в своем дворце. — Особенно с тех пор, как у меня появилась своя собственная комната — вся моя, понимаешь? Конечно, у меня всегда была комната, но это была комната, которую мы у кого-нибудь снимали, а такие комнаты даже и вполовину не такие приятные, как собственные, правда? А ведь эта моя собственная, правда?
— Ну д-да, — пробормотала мисс Полли, смутно удивляясь, почему она не встает и не идет за шалью.
— И теперь я полюбила эту комнату, пусть даже в ней нет ни ковров, ни штор, ни картин, которые мне так хотелось иметь… — Поллианна вдруг умолкла и покраснела в неприятном смущении. Она попыталась поскорее нырнуть в совершенно другую тему разговора, но тетка сурово прервала ее: